Чем дальше они ехали, тем теснее смыкались утесы с обеих сторон. Лунная лента ручья вела их к своему истоку. Каменные берега обросли льдинками, но под тонкой коркой еще журчала вода.
Скоро дорогу им загородил большой обвал, но крепконогие лошади преодолели осыпь. Скалы сошлись почти вплотную — впереди шумел водопад. В воздухе стоял туман, похожий на холодное дыхание громадного зверя. Вода при луне сверкала серебром. Джон испуганно огляделся. Да ведь это же тупик! Они с Куореном еще могли бы вскарабкаться на утес, а лошади? Пешими они далеко не уйдут.
— Давай быстрей, — скомандовал Куорен и проехал, большой на маленькой лошади, по обмерзшим камням прямо сквозь водяной занавес. Когда он исчез, Джон тронул своего коня каблуками и двинулся следом. Конь упирался что есть мочи. Ледяные кулаки воды обрушились на них, и от холода у Джона остановилось дыхание — но тут он, промокший насквозь и дрожащий, оказался на той стороне.
Трещина в скале едва позволяла проехать конному, но дальше скалы расступались, и почву покрывал мягкий песок. Брызги стыли у Джона в бороде. Призрак проскочил сквозь водопад, отряхнулся, подозрительно принюхался к темноте и задрал ногу у скалы. Куорен уже спешился, и Джон сделал то же самое.
— Ты знал про это место?
— Когда я был не старше тебя, один брат рассказывал, как гнался за сумеречным котом сквозь этот водопад. — Он расседлал коня, снял с него уздечку и расчесал пальцами косматую гриву. — Этот путь ведет нас сквозь сердце горы. На рассвете, если нас не найдут, двинемся дальше. Первая стража моя, брат. — Куорен сел на песок спиной к скале — смутная тень во мраке пещеры. Сквозь шум падающей воды Джон расслышал тихий шорох стали о кожу. Полурукий обнажил меч.
Джон снял мокрый плащ, но холод и сырость не позволяли раздеться дальше. Призрак растянулся рядом и лизнул его перчатку, а потом свернулся клубком. Джон был благодарен ему за тепло. Горит ли еще их костер или уже погас? Если Стена падет, огни погаснут во всем мире… Луна, светя сквозь водяной занавес, ложилась бледной полосой на песок. Потом и она погасла, и стало темно.
Сон пришел наконец, а с ним и кошмары. Ему снились горящие замки и мертвецы, встающие из могил. Было еще темно, когда Куорен разбудил его. Полурукий лег спать, а Джон сел спиной к стене пещеры, слушая шум воды и дожидаясь рассвета.
Когда рассвет пришел, они сжевали по мороженой полоске конины, снова оседлали коней и накинули на себя черные плащи. Куорен, пока караулил, сделал с полдюжины факелов, пропитав пучки сырого мха маслом, которое возил в седельной сумке. Теперь он зажег один из них и первым двинулся во тьму, держа бледное пламя перед собой. Джон с лошадьми тронулся за ним. Каменная тропа вилась то вниз, то вверх, а потом круто пошла под уклон. Временами она становилась такой узкой, что трудно было убедить лошадей в возможности прохода по ней. «Теперь-то мы от них оторвемся, — думал Джон. — Сквозь камень даже орлы не видят. Мы оторвемся, и поедем обратно к Кулаку, и расскажем Старому Медведю все, что знаем».