У ребят начался продолжительный роман.
От того, что они начали встречаться, никому хуже не стало — Вера цвела и заливалась соловьем. Андрей «баритонил» и разводиться не собирался. У нас вообще был на редкость ровный и добрый курс. За все четыре года не было ни одного конфликта или подсидки. Все дружили и витали в творческих облаках.
Но подруга Светка сдаваться не собиралась.
Потерять напарницу на первой ступеньке восхождения к славе было бы непростительно. И она начала работать.
Ну нет. конечно, не пахать на государство, даже смешно такое предположить! Просто Света где-то нарыла новых друзей, которые могли заинтересовать меня. И эти ребята были из консерватории.
Как пионеры мечтали стать комсомольцами, как комсомольцы спали и видели себя в коммунистических рядах, так все вокалисты стремились после училища поступить в консерваторию. Это очень, очень круто. Ну для сравнения, как сейчас дружить с парнем из МГИМО.
Светлана на время сменила балетную тусовку Большого театра на певцов из консерватории и привела меня на дипломный спектакль выпускников пятого курса.
Все, как рассказывала мама: накладные бороды, свалявшиеся парики, несвежие кафтаны, но какие это все мелочи, когда выходишь на сцену!
Вроде это был «Иван Сусанин» Глинки, но. вполне вероятно, и «Царская невеста» Римского-Корсакова. Точно, что-то русско-патриотичное. Ряженный в кафтан баритон начал кадрить меня прямо за сценой в перерыве между ариями. Через бороду и грим разглядеть лицо я не могла, да не особо и приглядывалась, мы пришли голоса слушать, а не морды разглядывать.
Светка вообще особого интереса не испытывала, потому что привыкла к красавчикам из балета Большого театра. Ей разнокалиберные фигуры оперных были даже противны. Визуалистка, одним словом. А я. стоя за кулисами, страшно кайфовала, потому что прикоснулась к святому, к профессиональной сцене так близко, что осталось сделать только шаг.
— Вам нравится? — заигрывал баритон, поглаживая пегую бороду.
— Да! Еще как! Но не все. — И я честно разложила ему, кто как пел.
— А вы тоже поете? — осведомился мужчина.
— Да. Я учусь на первом курсе в музыкальном училище.
Певец снисходительно заулыбался и пригласил нас на вечеринку после спектакля к себе домой.
— Пойдем? — уточнила Светка.
— Да. бояться нечего. Певец — не мужчина. У него на первом месте всегда голос. Баритоны еще ладно, режим не особо соблюдают, но тенора — это просто финиш! За несколько дней до спектакля ни секса, ни алкоголя, ни сигарет. Особенно секса боятся. После секса могут верхнее си-бемоль не взять, не говоря уже про до. Вот такая хреновая закономерность.