Информацию о неразглашении Мухаммед подписал в первый же день. Он не знал, что практически весь материал по выводу шести полков, из которых три танковых… уже отснят и даже смонтирован!
Вообще, «чудеса» были на каждом шагу. Мухаммед не разглашал подробностей. Но телевидение — это такая «секретная» организация, где «по секрету» известно всё и всем.
Стоило мне прийти в редакцию или в машбюро, как тут же я узнавала многие «государственные» тайны. И от этой информации становилось не по себе.
Чувствуя себя ответственной за судьбу парня, которого подруга «отправляла в Афган», я выясняла все подробности этой открыто-закрытой войны.
Сколько погибло наших солдат, до сих пор. наверное, точно никто не скажет. Тем более что было негласное постановление за подписью генерала армии Варенникова, которое я перепечатывала, еще работая в машбюро. Называлось оно «Перечень сведений, разрешенных к опубликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории дружественного Афганистана».
Даже меня, человека, далекого от политики, поразил цинизм, с которым определялись рамки цензуры. К примеру, раз в месяц в средствах массовой информации можно было освещать только одну смерть или одно ранение советского военнослужащего при исполнении воинского долга. Также запрещались прямые репортажи с поля боя и увековечивание имен героев на плитах или надгробных памятниках. Оповещения родителей о смерти детей должны быть лаконичными и иметь мало информации.
Вот такая «мутная» война.
Для Мухаммеда, который только себя нашел, это был оправданный риск. Он шел на войну пусть и в качестве военного корреспондента, но ощущая себя солдатом своей страны. Он жаждал подвигов, боев и заранее чувствовал себя героем.
О том, что весь материал уже «отснят» и подготовлен к показу, я случайно узнала опять-таки на телевидении. По большому счету это не особо и скрывали. Но Мухаммед уже успел улететь в Афган. Он верил во все, как дитя в Деда Мороза.
Таня проводила, обнимала за шею и плакала. Хотя вся операция пробного вывода войск должна была занять не более двух недель, с пятнадцатого октября и до конца месяца, Татьяне казалось, что она не скоро увидит любимого.
Уже по прибытии на место дислокации танкового полка, который вообще непонятно какие функции выполнял в условиях горной местности, выяснилось, что задача Мухаммеда изображать для иностранных журналистов то советского воина, то представителя местного населения. По ситуации.
Серьезные инструкции, полученные в Москве, на деле пригодились лишь с одеждой.