Филипп и Сатина погнались за дворняжкой, он бежал, она — летела.
Сатина настигла пса на берегу. Она пролетала между ивами, скользила на крыльях над головой животного — все напрасно. Она в четвертый раз скрутила веревку в кольцо и наконец-то набросила собаке на шею.
Пес остановился и неистово начал дергать веревку. Извивался, грыз петлю, скалил на Сатину зубы. Животное сражалось из последних сил, и сражение вскоре было проиграно.
Когда подбежал Филипп, Сатина уже привязала второй конец веревки к дереву.
Пес прижался к стволу, в ужасе вытаращив глаза на своих преследователей.
— Оставайся здесь и следи, чтобы он не сбежал, — скомандовал Филипп, — а я приведу Люцифера.
— Нет!
Услышав возглас пса, Филипп замер на ходу и медленно обернулся. Лицо Сатины выражало такое же недоумение, как и его собственное.
Он пристально посмотрел дрожащему псу в глаза:
— Ты… ты умеешь говорить?
Сначала собака не отреагировала, и Филипп подумал, что ослышался.
Затем пес кивнул.
— Умоляю вас, — начал он. Голос его был хриплым, словно он давно уже страдал от жажды. — Умоляю вас! Только не Темный Господин! Только не он!
— Кто… кто ты такой?
— Пообещайте, что не поведете меня к нему! Пообещайте, что отпустите! Я все вам расскажу!
— Обещаем, — выпалила Сатина, не успел Филипп и рта открыть. — Правда, Филипп?
Он кивнул.
Пес обмяк и понуро уставился в землю. И долго еще сидел так, не шелохнувшись.
— Он был у меня, — тихо начал он, — этот амулет. Но совсем недолго.
— Так все-таки ты украл его? — воскликнул Филипп. — Почему? Почему ты сделал это? Кто твой хозяин?
Снова пришлось долго ждать, прежде чем пес ответил, но когда он заговорил, его рассказ оказался таким невероятным, что Филипп почувствовал, как все его представления о мире перевернулись с ног на голову. Как мало он знал, как ничтожны были его познания!
— Я не всегда был таким, — начал пес. — Когда-то я был человеком. В другие времена, в другой жизни. Признаюсь, я был плохим человеком, но представить себе, что наказание окажется таким суровым я не мог. Вам наверняка известно, что не все умершие души переносятся в Ад. И когда одной летней ночью ко мне подкралась смерть, моя вера — как и много раз прежде — повела меня вниз по лестнице, к подножию горы Куньлунь. Я не знал, что лестницы в Потустороннем мире ветвятся и что можно попасть сюда, пока… — голос животного затих, оно погрузилось в свои мысли.
— Гора Куньлунь? — повторил Филипп. — Что это?
— Место реинкарнации душ, — ответил пес, и, увидев недоумение на лице Филиппа, добавил: — Где души воплощаются в новые тела.