— И откуда же тебе все известно?
— Это правда, Мортен? — вмешался Ник, и Филипп почувствовал, что тот уже наполовину поверил ему. — Ты это сделал?
— Что вы вбили себе в голову? Конечно, нет. Он специально на меня наговаривает, чтобы вы…
— Тогда покажи нам свои руки, — оборвал его Филипп.
— Руки? — Мортен изумленно уставился на Филиппа и, перестав размахивать руками, спрятал их за спиной. — Зачем?
— Покажи нам свои руки! Есть подозрение, ты забыл их помыть.
Он не просто предполагал, он знал, что так и было. Но откуда ему это стало известно, он не имел ни малейшего представления. Лицо Филиппа расплывалось в улыбке, по мере того, как Мортен становился все бледнее.
— Они должны быть испачканы — ты прикасался к колесам моего велосипеда!
— Делай, что он просит, Мортен, — протянул Вальде. — Показывай руки!
— Ни за что! Говорю же, это не я!
— Мортен, отпираться бесполезно, — продолжал Филипп. — На последнем уроке ты отпрашивался в туалет. А на самом деле ходил в подвал и проколол мне колеса. И все почему? Да просто ты злишься, что меня позвали за грушами. Кстати, тебе известно, что гнев — это смертный грех?
— Что ты мелешь — какой еще смертный грех? Как это понимать? Ты что, угрожаешь мне, Филипп? Угрожаешь? Угрожаешь? — Мортен швырнул на пол сумку и двинулся навстречу Филиппу. Со сжатыми в кулак руками.
Филипп покачал головой:
— He-а, просто сообщаю тебе, что гнев — это смертный грех, а всех грешников ждут мучения в Аду!
При этих жестоких словах Мортен судорожно заморгал и слегка разжал кулаки.
— Но есть вероятность, что ты сможешь отделаться малой кровью, если сознаешься в содеянном, — уточнил Филипп.
— Ни в чем я не сознаюсь, — Мортен придвинулся еще ближе к Филиппу и толкнул его в грудь. Удар был не сильным — просто проверка. — И не смей угрожать мне!
Ник и Вальде хором принялись умолять Мортена остановиться, но он не обращал на них внимания. Его искрившийся злобой взгляд впился в Филиппа.
— Слышишь, ты, жалкий подлиза! Не смей угрожать мне! — Он снова толкнул Филиппа, на этот раз сильнее.
Филипп не ответил.
— Давай! Давай, трус. Говоришь, я проколол тебе колесо? И что ты теперь будешь делать? Что? Что делать будешь? — Еще один толчок. А затем еще. И еще. Филипп по-прежнему никак не реагировал. — Ах да, конечно! Ты помчишься домой и все расскажешь своей любимой мамочке. Ой. Как же я забыл! Помчаться-то у нашего хорошего мальчика не получится! Колеса ведь спущены!
Мортен не отставал. Он пытался спровоцировать Филиппа дать ему сдачи и таким образом развязать желанную драку.
Но Филипп был невозмутим. Он не был драчуном. Хотя и чувствовал, как внутри него все кипело от желания как следует заехать в мерзкую физиономию Мортена. Только одно слово — и он сделает это. Одно-единственное слово.