- А ты кто? - спросил он у Петрухина в ответ на вопрос: "Ну что, Алексан Палыч, будем говорить?" - А ты кто? Ты че беспредел творишь?
Петрухин ухмыльнулся и сказал:
- Отвечаю по порядку. Меня зовут Дмитрий, по поручению фирмы "Феникс" разбираюсь в истории с убийством Образцова. Что касается беспредела... я беспредел не творю. Но, может статься, что без него не обойдется. Давай, Саня, я тебе объясню твои перспективы. Я про тебя очень многое знаю. Особенно про твою последнюю поездку в Питер.
- Какую такую поездку в Питер? - спросил сквозь зубы Крушинников. Он уже понял, что влип крепко. Крепче некуда... Он уже понял, что попал не к ментам. И от этого понимания стало еще хуже. Но все-таки он еще не хотел сдаваться.
- Последнюю, Саня. Ту, в которую вы с Андрюхой завалили Людоеда. Я знаю почти все... А как думаешь - откуда? Молчишь? А ведь на самом-то деле все просто, Саня: Бодуля вас сдал. С потрохами. Как начали ему пальцы ломать, так он и раскололся. И все рассказал на видеокамеру. Приедем в Питер - дам тебе поглядеть... Интересное кинцо, Санек.
Петрухин закурил сам и дал сигарету пленнику. Петрухин блефовал и отлично знал цену своему блефу... В обычных условиях Крушинников, скорее всего, на этот номер не попался бы. Но сейчас он находился в условиях экстремальных, на какие-то несоответствия в словах он просто-напросто не обратит внимания.
- ...Я дам тебе поглядеть, Саня. И сам с тобой погляжу. - Петрухин выдохнул дым и сказал:- Брось в партизана играть, Саша. Бодуля, дружок, уже рассказал, что подписал на мокруху тебя и Петрова, что он дал вам адрес, что снабдил телефонами... Телефоны, кстати, зарегистрировали на паспорт Нечаева Игоря Павловича, украденный здесь, в Твери, год назад. Не ты украл?
- Нет... Не знаю я никакого Нечаева, понял?
- Ну, это не важно. Может, паспорт у Нечаева взял Петров. А может, и сам Бодуля. Я не знаю, да это мне и не важно... Важно, что я точно знаю, как дело было. Знаю, что регистрировал телефон лично Бодуля. Знаю даже, что после дела вы сразу позвонили в "Манхэттен": билеты, мол, пора заказывать домой...
Крушинников молчал. Слова доходили до него, как сквозь вату. Общий смысл он улавливал, и этот смысл был страшен: поймали. Поймали на такой крюк, с которого не сорвешься... Он был безоружен, в наручниках. Один против четырех крепких мужиков. Кружилась от удара голова. Зажав в огромном кулаке сигарету, он сильно затянулся... Он взвешивал шансы и понимал, что они равны нулю. Если бы не наручники! Если бы не наручники, он бы попытался. В тесном объеме микроавтобуса шансы - маленькие, совсем маленькие - все-таки были. Он бы попытался... терять-то все равно нечего.