Я попросил напарника рассказать, как прошла командировка, и он рассказал. И даже включил кассету с записью "интервью" господина Крушинникова. Ничего неожиданного "интервью", разумеется, не содержало. За исключением концовки. Оч-чень была увлекательная концовка, я ее трижды посмотрел. А потом и четвертый раз, в замедленном воспроизведении. Не потому, что режиссура или, например, операторская работа хороши... Отнюдь. Я посмотрел эти исторические кадры потому, что они давали наглядное представление о технологии изготовления Митькиного "спецэффекта".
...В кадре была задняя часть салона нашего "фердинанда" и незнакомый мне мужик - Александр Крушинников. Он был без рубашки - крепкий, широкоплечий, с серебряным крестиком на цепочке. Мой горячо любимый напарник в кадре присутствовал в виде темного пятна в правой части экрана, - это, как я позже понял, было Митькино плечо.
- Ну что, Саша, - спросил петрухинский голос, - глупостей делать не будешь ?
- Да уж теперь-то что? - ответил убийца и пожал мощными плечами.
- Это правильно, - сказал петрухинский голос, потом в кадре появилась Димкина рука с ключиком от "браслетов"... Крушинников протянул свои скованные руки. Потом Димок дал убийце прикурить, и тот с видимым удовольствием затянулся.
- Продолжим? - спросил Митька.
- Продолжим, - ответил убийца...
Огромный кулак вдруг резко надвинулся, занял весь экран, и в кадре мелькнула Митькина голова... Кто-то выкрикнул: "Сука!" - и картинка погасла.
- Да, - сказал я, - хорошее кинцо, Митя. Перепиши для меня последние кадры... секунд тридцать, больше не нужно. Я каждый день буду смотреть перед сном. Чтобы засыпать в хорошем настроении... Сделаешь, Митя?
Митька поморщился и сказал обиженно:
- Инвалида может обидеть каждый. Плохой ты человек, инспектор Купцов. Черствый ты, бездушный... Я вот сейчас из-за травмы свистеть не могу... художественно. Но уж потом...
Потом, подумал я, он на мне отыграется. Впрочем, тому, кто не слышал Митькиного "художественного свиста", этого не понять.
* * *
Крушинникова привезли в офис "Феникса". Туда, где он совершил свое преступление. В этом не было никакой символики... Просто больше оказалось некуда. Соучредители покойного Людоеда как узнали, замахали ручонками: "Вы что - с ума сошли? Увозите немедленно".
Но здесь уж возмутился Зеленцов.
- Куда? - спросил Зеленцов. - Куда прикажете?
Ответить на это господам соучредителям было нечего. Крушинникова ночь продержали в каморке, в "недрах "Феникса"". К утру Саша пришел в себя, но впал в глубочайшую депрессию. Видимо, он был уверен, что его убьют. Когда утром к нему пришли Зеленцов и Петрухин, он так и спросил: