Сразу после встречи Молотов телеграфировал Сталину: «Состоялся первый, более чем двухчасовой разговор с Риббентропом. Ввиду того, что сейчас должны идти на беседу к Гитлеру, сообщаю о разговоре с Риббентропом кратко. Пространно повторив свое сообщение Сталину, он добавил, что интересы Германии в восточной и западной Африке; Италии – в северо-восточной Африке; Японии – на юге, а у СССР также на юге – к Персидскому заливу и Аравийскому морю.
Пока я только кратко мог ответить, что мысли Риббентропа весьма интересны, заслуживают обсуждения в Берлине, а затем в Москве… что мне нужно выяснить у него предварительно ряд вопросов в связи с тройственным пактом… а также что я считаю прошлогоднее германо-советское соглашение исчерпанным в ходе событий, за исключением вопроса о Финляндии, но у меня есть и другие вопросы взаимоотношений с Германией, Италией и Японией».
Шифрограмма была принята в 18 часов 20 минут. Сталин ответил в 22 часа 50 минут. Он был кратким: «В твоей шифровке… есть одно неточное выражение насчет исчерпания соглашения с Германией… Следовало бы сказать, что исчерпан протокол к договору о ненападении. А не соглашение. Ибо выражение «исчерпание соглашения» немцы могут понять как исчерпание договора о ненападении. Что, конечно, было бы неправильно. Жду твое сообщение о беседе с Гитлером» [18] .
Обе последовавшие беседы Молотова с Гитлером были продолжительными. Первая встреча состоялась в огромном кабинете нового здания имперской канцелярии. Встречая советского министра, Гитлер встал из-за стола и быстрыми шагами прошел к середине кабинета. Он был в военном кителе без погон, на груди Железный крест, а на рукаве широкая красная повязка с черной свастикой в белом кружке. Из-за больших размеров зала фюрер казался маленьким. Через боковую дверь вошли Риббентроп, советник германского посольства в Москве Хильгер и личный переводчик Гитлера Шмидт. Гитлер пригласил всех к диванам и столу, стоявшим в углу. Он говорил четкими фразами, перемежая их паузами для перевода.
Молотов рассказывал, что по завершении первой встречи, уже когда Гитлер ушел, раздался сигнал воздушной тревоги и министры спустились в бункер. Беседа возобновилась, и Риббентроп снова стал говорить «о разделе сфер мирового влияния. Есть все основания считать, добавил он, что Англия фактически уже разбита». Молотов не удержался и бросил реплику: «Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом бомбоубежище?» Позже эта фраза понравилась Черчиллю.
О результатах встреч с Гитлером Молотов доложил на Политбюро 18 ноября: «Беседа началась с длинного монолога… Смысл рассуждений Гитлера сводился к тому, что Англия уже разбита и что ее окончательная капитуляция – дело ближайшего будущего. Скоро, уверял Гитлер, Англия будет уничтожена с воздуха. Затем он сделал краткий обзор военной ситуации, подчеркнув, что Германская империя уже сейчас контролирует всю континентальную Европу. Вместе с итальянскими союзниками германские войска ведут успешные операции в Африке, откуда англичане вскоре будут окончательно вытеснены.