– А он милый, – проговорила Юлька.
Только сейчас Маша заметила в руке у Игоря «ТТ». Небось забрал у полубесчувственного Морозова.
Выстрел. Игорь не думал, он действовал.
Пуля ударила в скулу пухленькой Оле, высекла сноп искр и отскочила, как от танковой брони. Рана быстро затянулась, сверкнув язычком пламени.
Оля только вздохнула и развела руками.
– Не торопись, мальчик, – властно проговорила Сима. Машка подумала, что из нее вышел бы хороший преподаватель. Голос у нее был глубокий, звучный, хрипотца исчезла, как только облетели с плеч последние перья. – Убери оружие. Здесь тебе фашистов нету.
– А кто тех двоих магов тогда?.. Если фашистов нету?!
Глаза у Серафимы опасно сузились.
– Не мы. Ни одна из здесь присутствующих. Спрячь пистолет. Им ты нас не возьмешь.
Игорь повиновался, хоть и с явной неохотой.
– Маш! Ты цела, Машка?!
– Хотела б я, чтобы за меня так кто-нибудь переживал, – Машке показалось, или в голосе синеглазой Юли прозвучала почти забытая ревность?
– Так вот, слушай, Мария, – Серафима менять тему решительно не желала. – Скажу тебе сейчас при всех, чего еще никому не говорила. Даже им, – кивком указала она на остальных из седьмой группы. Я ж тогда не остановилась, я след Виктора почуяла. И… через первый барьер пробилась, который остальных задержал. Догнала уже у последнего заслона. Я сильный маг, сильнее тебя, не в обиду будь сказано. Поэтому он меня старостой и назначил. Преграду сумела пробить, пока силы оставались, да и страх помог. Как представила, что останемся здесь навсегда, – так и прошла сквозь стену. Сама прошла, а других провести не смогла уже. Ну и… добралась до него. Он как раз замки запирал, да только меня тогда, наверное, весь ректорат, вместе взятый, остановить бы не смог.
Остальные «серафимы» все обратились в слух. Игорь недоуменно косился по сторонам.
– Зацепила я его, – с мертвым выражением продолжала Сима. – В ногу попала, в грудь-то не решилась, не смогла… даже тогда. Сейчас-то уже б не дрогнула, а тогда… верила еще, наверное, во что-то втайне, дура. Ну и лицо ему тогда попятнало. Думала, втащу за стену, заставлю снять… Дура, дура, дура и есть!
Девочки уставились на Симу так, словно видели впервые. Она опустила голову, закрыла глаза, надеясь остановить слезы.
– Он стоит, бледный весь, за бедро держится, кровь хлещет, а сам мне: ты же понимаешь, Сима, у меня не хватит сил теперь. Я думал, все по-другому будет. Но… вы сами уже не сумеете вернуться. Вы сейчас не люди, вы для остальных опасны. Просто продержитесь, я найду способ вас вытащить. Продержитесь, пока все успокоится. Закончится война, уляжется шумиха… Давно она закончилась?