Но парень, словно сам закончил мединститут и знал, что делать – опытным движением вскрыл ампулы, вылил их содержимое в рот, и чуть поморщившись, освободил таблетки от упаковки. Засыпал пригоршню и забрал из руки опешившей девушки чашку. Запил и скривился:
– Горечь! Я тут посижу у тебя с часик, подруга, оклемаюсь. Не погонишь?
Маша вздохнула: все-таки он очень странный и неоднозначный тип.
– Я же сама тебя пригласила.
– Ага, – залез в карман брюк, достал сигареты с зажигалкой, и, не спрашивая разрешения, закурил. Маша так же молча поставила перед ним блюдце под пепел.
Так и сидели друг напротив друга, рассматривая – один с наглым прищуром чуть заплывшего глаза, другая немного ошеломленно.
– Все-таки ты очень странный. Я таких еще не встречала, – заметила.
– Радуйся. Таких, как я нет, и уж тебе такие точно не нужны. Прозвучало это несколько высокомерно, самоуверенно и покоробило.
– Не слишком большого мнения о себе, «Дон Жуан»?
– Казанова, – склонил голову в насмешливом поклоне и зашипел от резкой боли. – Блин!
Маша заулыбалась: израненный, а ту да же – колючки выставлять! Ох, мужчины! Ну, дети, право!
– Дурачок ты, а не Казанова, – улыбнулась ласково и спокойно.
Скиф отвернулся – не понравилась ее улыбка, ее мягкий голос.
– Поплыла?
– В смысле?
– От меня, – уставился в упор.
– Я же говорю – дурачок. У меня, между прочим, три брата.
– Да что ты! Все разом пялят или по очереди?
Маша побледнела от неожиданного выпада. С минуту молчала, обдумывая не выкинуть ли придурка из квартиры, не добавить ли к тому что уже получил. И пожалела.
– Нормально разговаривать умеешь? Что, как еж? Что не скажи – колючки выставляешь, гадости городишь. Я про братьев речь завела, чтобы знал и глупости не городил. Один брат в армии, второй в мореходке – приходит в увольнительную, третий сейчас на работе, – смягчилась. Не во время она наезжает. Потом, как в себя придет, тогда уже за шипы свои по ушам получит.
– Три брата – это здорово, – хлебнул кофе Скиф – тон стал примирительным. ― Защита?
– Да. А у тебя есть братья или сестры?
– У меня есть золотая рыбка, зовут Марфа. Знаешь, за что ее люблю? Молчаливая до не могу.
Маша хлопнула ресницами и не сдержалась – рассмеялась. Слишком серьезным тоном было сказано и, она даже сначала не поняла, что парень шутит.
– Ну, ты клоун.
– Клоуны на арене, куколка. Я на них похож? – тут же опять нахохлился Влад.
– Не обижайся, я в хорошем смысле.
Скиф бы продолжил прения, но состояние было аховое. Лекарства не действовали. Его мутило и голову нещадно давило.
– Слушай, подруга, можно я у тебя бай завалюсь? Хреново, что-то, – признался. – Мне часа два и буду в норме.