«УБИЙЦА! Там — УБИЙЦА!»
Наталья этого не понимала. Она ощущала тревогу, но не понимала ее истинной причины.
Ванька выплюнул сигарету и начал медленно спускаться вниз, в подвал, в преисподнюю. Он не спешил. Хотя еле дождался отъезда Дуче. Семен сказал: сучка твоя, делай с ней, что хочешь. После этих слов у Ваньки мгновенно пересохло во рту. Он еле дождался отъезда своего благодетеля. А сейчас он медленно спускался вниз, и ступеньки деревянной лестницы поскрипывали под ногами. Торопиться не надо, сказал он себе. Там, на кордоне, замочил бабенку сразу… И что? Трахал потом мертвое тело. Впрочем, ему тогда понравилось. Ощущение было новым и очень острым. А тело еще теплым и мягким. Но сейчас торопиться не будем. Делай с ней что хочешь.
Ванька ступил на пол. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и покачивался на каблуках. На морде играла улыбочка.
«УБИЙЦА! — кричал крошечный человечек в чреве. — УБИЙЦА, МАМА!»
«Сучка твоя, делай с ней что хочешь!» — сказал Дуче.
Прапор присел на корточки напротив Натальи и захохотал.
— Не посмеешь! — сказала она и тихо и твердо. Глаза встретились. Глаза жертвы и убийцы. Хрупкая женщина смотрела в лицо садиста, насильника и убийцы с отчаянной решимостью. Он улыбался. «УБИЙЦА, МАМА!» — звучало у нее в голове.
— Не посмеешь, — вновь повторила она. Ванька ударил ее кулаком в живот. Маленькая женщина охнула и согнулась. Ванька схватил ее за волосы. Рванул, выворачивая лицо вверх и в сторону.
— Сейчас ты у меня сосать будешь и причмокивать, интеллигентка!
Ванька швырнул ее на пол. И снова ударил в живот. Он наслаждался своей властью над беззащитным человеком. Ему было очень хорошо.
— Куда мы? — спросил Птица.
— Заскочим в одно место, прихватим ружьишко, — ответил Мишка. — А то арсенал наш откровенно слабоват.
Птица ничего не ответил. Он с ненавистью смотрел в затылок Финта. Рука сжимала рубчатую рукоять китайской поделки, приспособленной нашими умельцами для стрельбы патрончиками калибра 5,6. Слабоват, конечно, арсенал. Но при выстреле в упор в этот рыжеватый затылок свинцовая пулька запросто ввинтится в мозг ублюдка… Нельзя! Нельзя, ты уже пообещал! Только бы эти козлы ничего не сделали Наташке. Только бы… Господи! Я никогда ничего у тебя не просил. Господи! Помоги мне. Я очень тебя прошу, Господи!
Плыл за окнами автомобиля вечерний хмурый город. В сеточке дождя, в тревожном мигании светофоров. В предчувствии беды. В этом городе, в котором он родился и вырос, уже не было для него места. Его уже искали. Его — террориста и убийцу нескольких ни в чем неповинных людей.