Второе сомнение заключается в том, что такая разовая миграция целого народа на кораблях в то время вряд ли была возможной. Для неё следовало бы допустить, что этруски, обретя новую родину, сразу порвали со своими морскими навыками, поскольку в дальнейшем они были весьма слабо связаны с морем. Почти все их города находились вдали от побережья, а сами они боролись за влияние на море только вблизи берегов самой Этрурии. Можно допустить единичные морские миграции в Этрурию носителей некоторых восточных культов, чем, вероятно, и объясняются параллели в религии между этрусками и той же Малой Азией. Откуда бы этруски ни пришли в Италию, их путь вряд ли пролегал по морю от Трои или откуда-то ещё, тем более не могли они проделать этот путь за один раз. Чтобы переселился целый народ, потребовалось бы немало плаваний и не один год на всё это предприятие. Мы немало знаем об ахейской и финикийской колонизациях Средиземноморья, о войнах, вызванных переселением «народов моря». Почему же «великое переселение» этрусков, если оно происходило в это же самое время, не оставило никаких или почти никаких следов?
Сторонники версии о морской миграции этрусков указывают на одно свидетельство их пути по морю. Надгробная стела VIII века до н. э. на острове Лемнос в Эгейском море содержит текст на этрусском языке. Значит, здесь этруски останавливались во время пути из Трои в Италию. Другие говорят, что это — памятник пеласгов, подтверждающий их тождество с этрусками. Однако эта стела могла быть поставлена этрусками на пути из Италии в Малую Азию точно так же, как и на пути оттуда. Иными словами, это есть свидетельство посещения этрусками острова Лемнос, но не более того. На направление их миграции оно никак не указывает. Тем более оно никак не говорит, что этруски или родственный им народ населяли этот остров. Стела могла быть поставлена над могилой умершего соотечественника во время одной из торговых или дипломатических экспедиций.
Итак, не отвергая плаваний древних народов через всё Средиземное море во всех направлениях ещё во II тысячелетии до н. э., признавая наличие массовых морских миграций ещё у ахейцев, приходится отвергнуть таковые за этрусками. Это общее заключение, конечно же, нуждается в более веском и подробном обосновании, чем то, которым мы здесь, за краткостью книги, вынуждены были ограничиться. Но мы примем за рабочую гипотезу то, что этруски в Италию не приплывали извне. К этрусской проблеме мы ещё подойдём с другой стороны, когда будем говорить о проблемах индоевропейской прародины, доарийской Европы и происхождения славян.