Однако после рождения Ванды он не смог устоять перед тихим очарованием внучки, а потому отступил от своих правил и скоро обнаружил, что чувства его не остались без ответа. Всякий раз, когда его усатое лицо возникало над кроваткой Ванды, малышка его узнавала и приветствовала дружелюбной улыбкой. Когда Ванде исполнилось три года, дед решил взяться за ее образование — улучая для этого, разумеется, редкие минуты ее бодрствования. Он приносил ей книги из своей обширной библиотеки. Поначалу он ей читал, потом стал давать их полистать самой.
Тихое счастье этих двух родственных душ и безграничное обожание, с которым его супруга относилась к дочери, не смогли все же рассеять затаенных опасений отца Ванды. В надежде пробудить в дочери чувство реальности он решил поставить у ее кроватки будильник — пример беспрецедентной, бездушной жестокости, к которой Ванда отнеслась со свойственной ей невозмутимостью. Она просто повернулась на другой бок и, еле слышно вздохнув, снова заснула.
Этой хрупкой семейной идиллии не суждено было — увы — продолжаться долго. Ситуация резко обострилась, когда внешний мир в обличье начальной школы стал настойчиво заявлять о своих правах. Ванда была немало удивлена теми неуемными требованиями, которые предъявлялись теперь к ее дисциплине и пунктуальности учебными планами и школьными расписаниями. Терпеливо отсиживала она уроки, стоически подавляла зевоту, безропотно сносила учительские нагоняи, но не проявляла при этом ни малейшего честолюбия в отношении хороших оценок по географии или математике. Без всяких усилий, как в трансе, усваивала она все, о чем шла речь. И как только суть дела становилась ей ясна, ее кудрявая головка склонялась на парту и уже в следующую минуту Ванда спала, как сурок. Отчаявшиеся преподаватели скоро отказались от безнадежных попыток хоть чем-то привлечь ее внимание. Один только учитель физкультуры, резвый краснощекий господин по имени Вилбартнот не хотел признавать своего поражения. Он совершенно вышел из себя, когда Ванда однажды заклевала носом на брусьях, вызвал в школу ее отца и высказал ему все, что у него накипело.
Глубоко обеспокоенный мрачными перспективами на будущее дочери, мистер Випплтон собрался с духом и решил еще раз поговорить со своей супругой.
— Избаловали мы ее, вот что, — процедил он сквозь зубы. — Убивает молодые годы! Закапывает в землю талант, который в ней пока дремлет! Предается безделью! А ты ее в этом еще и поддерживаешь! Ты даже и не пытаешься вернуть ее к активной жизни. Совершенно извращенный, на мой взгляд, подход к воспитанию!