Скромного письмоводителя сыновнее воображение превращало в уездного предводителя дворянства, почтмейстера — в чиновника для особых поручений при губернаторе, а захудалого булочника — в купца первой гильдии.
Что поделать: если своих заслуг еще нет, приходится хвастать родительскими, пусть даже и мнимыми. Хочется же произвести впечатление на окружающих.
Так было всегда.
Пока в октябре семнадцатого года в России не произошли определенные события. Называйте их как вам нравится — революцией или переворотом, теперь уже все равно. Я вспомнил об этих самых событиях только потому, что после них многие старые традиции исчезли напрочь, а многие претерпели сильные изменения.
Дети перестали возвышать статус своих родителей (да и прочих предков).
И не только перестали возвышать — преуменьшать начали.
Всячески, и чем ниже, тем лучше.
Почтенные купцы всех трех гильдий яростно ворочались в своих основательных гробах — потомки ничтоже сумняшеся лишали их славы, статуса и государевых наград. Дети купеческие козыряли своим крестьянским происхождением, и если их отцы и деды мерились богатством, то эти мерились нищетой. И ей же гордились.
Дворянских потомков не стало вовсе, оставшиеся в живых князья и графы усердно чавкали при еде и поголовно осваивали труднейшую науку очистки носовых пазух от ненужного содержимого при помощи двух пальцев, чтобы походить на детей кучеров и садовников, за которых они себя выдавали. Полковничьи дочери, путаясь в званиях, величали отцов то прапорщиками, то фельдфебелями, а дочери камергеров щедро мазали щеки румянами, лузгали семечки и признавались кавалерам:
— Скажу вам со всей откровенностью, мой папа… тьфу ты черт! — батюшка мой, был сапожником. Как и дед.
Василий Григорьевич Мормоненко был хозяином большой гостиницы «Сибирь» и одноименного ресторана при ней. В Екатеринбурге. Семья Мормоненко жила на широкую ногу, благо денег хватало.
Во всяком случае, Грише, сыну Василия Григорьевича, не было никакой нужды с девятилетнего возраста зарабатывать деньги на жизнь, да еще на стороне — работать рассыльным (по-нынешнему — курьером) в Екатеринбургском оперном театре.
Да он и не работал — так, вечно крутился после занятий возле театра, любопытствовал — а иногда и выполнял кое-какие мелкие поручения актеров, за что они бесплатно проводили его на спектакли и даже пускали в святая святых — за кулисы.
Смышленый мальчик помогал готовить реквизит, выставлять освещение и со временем даже стал помогать режиссеру.
Грише шел пятнадцатый год, когда власть в городе и окрестностях перешла к Екатеринбургскому Совету рабочих и солдатских депутатов. Многим эта власть казалась недолговечной, потому что, не успев устояться как следует, она пала.