С режиссерами у Раневской отношения не складывались всю жизнь. Один из режиссеров — знаменитый Алексей Дмитриевич Попов — сказал однажды, что Раневская больна «режиссероненавистничеством».
Раневская придирчиво отбирала роли и не соглашалась играть «что попало».
Раневская вольно обращалась с текстом, порой полностью переписывая его.
Раневская ожесточенно спорила с режиссером по любому казавшемуся ей важным поводу.
Раневская часто затмевала своей игрой всех остальных актеров.
Раневская была остра на язык.
Задумайтесь и ответьте — какому режиссеру может понравиться работать с такой актрисой?
В спектакле «Шторм» по пьесе Билль-Белоцерковского Раневская играла спекулянтку. Небольшая роль, можно сказать — эпизод. Роль Раневской понравилась, понравилась настолько, что она полностью переписала текст роли — автор разрешил ей это сделать.
Играла Раневская великолепно (по-другому она и не умела), и Завадский заметил, что после сцены с участием Раневской зрительный зал пустел больше чем наполовину. Завадский «убрал» из спектакля Раневскую вместе с ее персонажем.
— Вы слишком хорошо играете свою роль спекулянтки, и от этого она запоминается чуть ли не как главная фигура спектакля, — сказал он Фаине Георгиевне.
— Если нужно для дела, я буду играть свою роль хуже, — предложила Раневская, но Завадский своего решения не изменил.
«В театре Завадского заживо гнию», — говорила Раневская.
В 1955 году Раневская покидает театр имени Моссовета и переходит в театр имени Пушкина, бывший Камерный театр, тот самый, с которого началась ее карьера столичной актрисы.
Увы, в одну и ту же воду нельзя войти дважды. От того, «Таировского», театра в театре Пушкина не осталось ничего. Камерный театр был «убит» двадцать пятого июня 1949 года, когда Таирова перевели режиссером в театр имени Евгения Вахтангова, а Камерный театр закрыли «на реорганизацию».
В театре Пушкина Раневская прослужила до 1963 года и… вернулась в театр имени Моссовета, к Завадскому.
И Завадский взял ее в труппу! Несмотря на непростые отношения между ними.
Два талантливых человека всегда смогут пожертвовать личным во имя больших целей и возобновить сотрудничество.
Однако свободолюбивую натуру не изменить. Спустя несколько лет Фаина Раневская напишет: «Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней. Терплю даже Завадского. Наплевательство, разгильдяйство, распущенность, неуважение к актеру и зрителю. Это сегодня театр — развал. Режиссер — обыватель.
Стыдно публики. Никого из „деятелей“-коллег ничего не волнует. Кончаю мое существование на помойке, т. е. в театре Завадского».