Кроме того, Олиний передал ему карту, бережно расправив потрескавшуюся кожу.
— Раньше ты мне ее никогда не показывал.
— В этом не было нужды, — лукаво улыбнулся старик.
— Кто ее начертил?
— Один из наших предков. Возможно, воин армии Александра. — Он пожал плечами. — Кто знает? Этот перипл считался древним еще до моего рождения.
Тарквиний склонился над пергаментом. Раньше он не видел ничего подобного, и мир за пределами Этрурии сразу показался ему полным очарования.
Олиний ткнул пальцем в середину чертежа:
— Это Средиземное море. После разрушения Карфагена римляне назвали его Маре нострум. Наше море.
— Мерзкие бахвалы.
— Не отвлекайся! — резко сказал Олиний. — Италию и Грецию ты знаешь. Лидия находится на юго-западе Малой Азии. Если следовать береговой линии, то дальше идут Сирия, Иудея и Египет.
— А это что? — Тарквиний показал восточнее того места, на котором лежал палец гаруспика.
— Парфия. А за ней — Маргиана. — Лицо Олиния приобрело странное выражение, но вдаваться в подробности он не стал. — Тархун пришел из Ресена, города на берегу великой реки Тигр. Эта страна называлась Ассирией задолго до того, как ее завоевали парфяне.
— Тархун! — Тарквиний повторил это имя с гордостью.
— Он проявил себя настоящим героем — сумел без потерь провести своих людей через земли, где им грозило множество опасностей. — Олиний снова постучал по выцветшему пергаменту у правого поля, над Маргианой. — Это Согдиана. Там живут люди с желтой кожей и длинными черными волосами. Это искусные всадники, сражающиеся с помощью луков. На юго-востоке расположена Скифия, где нашел свою смерть Александр Македонский.
Тарквиний был заинтригован. Он даже не подозревал о существовании таких далеких стран.
— Получается, что расенны пришли из Парфии?
— Кто знает… — Олиний поднял лохматую бровь. — Выясняй сам!
Тарквиний тут же вспомнил о предсказании гаруспика. Прежде у него и мысли не было о том, чтобы пройти путем первых этрусков.
— Путешествие в страну предков… — Олиний обвел взглядом гору, на которой провел всю жизнь. — Как бы мне хотелось самому там побывать, — негромко сказал он.
— Я везде буду помнить о тебе!
— Это доставило бы мне радость, арун.
* * *
Мысль о неминуемой смерти Олиния не оставляла Тарквиния, но он утешался тем, что вспоминал каждый миг жизни, проведенной рядом со стариком. К его огорчению, на второй вечер наставник заявил, что утром Тарквинию придется уйти.
— Забери все! — сказал он. — Печень, меч, литуус, карту. Все.
— Дай мне хотя бы еще один день! — взмолился Тарквиний. — Мне еще многому нужно научиться.