Спустя много лет друг генерал-майора Арапова, Э. С. Котляр, был свидетелем откровенного разговора с одним осужденным, который пытался объяснить это противоречие, эту странную двойственность своей жизни, свою рабскую зависимость от нее.
— Вообще я человек не злой, люблю по душам поговорить… Но вот когда выхожу надело, все во мне переворачивается, заклинивает, сам себя не узнаю, вроде и не я вовсе. Откуда что берется — и злость, и хитрость, и никакого страха. Я сам по себе, волк одинокий, и тогда лучше мне не мешать.
Неизвестно, что творилось в голове Митина, однако банда быстро набирала силу. Летом 1952 года он положил глаз на своего приятеля Коровина, который тоже жил на Брусчатом.
Коровины вернулись в Красногорск в 1948 году, после затянувшейся эвакуации. Вновь организованный оптический завод с большой неохотой соглашался отпускать новых специалистов из Новосибирска домой. Даже если они, как Коровин, работали на КМЗ с тринадцати лет. В те годы получить работу на оборонном заводе было легче, чем расчет.
Когда осенью 1941 года все основное производство КМЗ было погружено в эшелоны и двинулось в Новосибирск, Коровины уехали вместе со всеми рабочими завода. В Новосибирске под выпуск прицельной и наблюдательной техники был отведен Институт военных инженеров. Однако помещение надо было расширять, чтобы внести станки. Пришлось долбить стены и увеличивать проемы. Сибирская зима вовсю гуляла в здании, пальцы немели. Рабочие, включая женщин и подростков, работали в продуваемых помещениях, при самодельных обогревателях: с одной стороны — железная бочка, приспособленная под печку, с другой — проволока, намотанная на два кирпича. Одна из работниц-оптиков вспоминала: «Многие кашляли, приходили на работу с температурой. Но надо было работать. Выпуск танков и самолетов стал нарастать, нужны были прицелы. Все для фронта — так и жили».
Несмотря на отчаянные условия и человеческие утраты, уже через несколько месяцев завод в полном объеме выполнял государственный заказ.
Среди прошедших через адовую работу в тылу был и Коровин — стахановец, которому не было еще и восемнадцати лет. Из Новосибирска он привез медаль «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны» и сразу устроился работать на КМЗ. Его продукция с личным клеймом шла прямо на склад, минуя ОТК. Как Лукин и Базаев, он увлекался спортом и играл за заводскую футбольную команду.
Уже во время следствия Владимир Арапов спросил Митина, зачем тот привлек к делам Коровина, несмотря на достаточно крепкий состав сообщников. Митин ответил, что ему нужен был человек для более рискованных налетов, причем человек достойный, проверенный, с правильной сущностью.