Энди запарковался поодаль и выпрыгнул из своей «тойоты» изящным атлетическим прыжком. Самое ценное, что атлетический прыжок он не репетировал специально, и вообще, думаю, ему было не до прыжков — это получилось у него самопроизвольно. А я не могу не восхищаться настоящими, природными атлетами. Даже в столь прискорбных обстоятельствах и неуместной обстановке. К тому же, в моей памяти был еще очень свеж сегодняшний вечер в Фонтанном доме, танец, вино, теплые руки Энди, его глаза… В общем, мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к суровой действительности.
Суровая действительность тут же предъявила на меня свои права глухим стуком из багажника — детектив оказался более живучим, чем я себе представляла.
Я кинулась к багажнику, и, пока Энди осторожно вытаскивал из «тойоты» своего брата и транспортировал его к дверям квартиры, выпустила детектива из пыльного и ржавого плена. Для этого мне пришлось изрядно повозиться — веревки были затянуты крепко, но, когда я, наконец, догадалась вытащить окровавленный кляп у него изо рта, Горчик простонал, что в ящике для перчаток в машине есть нож. После этого дело пошло гораздо быстрее — я просто разрезала веревки, пока Энди открывал двери. К чести детектива надо сказать, что он, несмотря на свою кажущуюся хилость, смог стоять почти самостоятельно после того, как я больше мешала, чем помогала ему выбраться из багажника. Он даже начал растирать свои затекшие конечности, — слегка пошатывался, правда, но, держась за дверцу машины, стоял вполне прилично.
Появившийся в дверях Энди энергичным кивком пригласил нас войти в дом, и Горчик, против ожиданий, кивнул в ответ — видно, ему очень нужно было поскорее сесть. Я подставила ему свое плечо, но он самоотверженно отказался от моей помощи и, постояв еще чуть-чуть, похромал к дому.
Идя вслед за ним, я заметила, как на окне полуподвала в соседнем доме слегка колыхнулась занавеска. Горчик, как будто прочел мои мысли, с трудом повернул голову и выдавил сквозь зубы:
— Китаец.
Я быстро-быстро закивала, но, откровенно говоря, не совсем поняла, что он имел в виду. Горчик поморщился и повторил настойчиво:
— Китаец. Лечить умеет.
Мне страшно не хотелось идти к китайцу среди ночи, уговаривать его прийти, что-то объяснять… Я, понурившись, сделала несколько шагов к калитке, но, к счастью, старик вышел на крыльцо сам и застыл каменным изваянием на ступеньках лестницы, ведущей в подвал.
— Хай, — сказала я тупо. — Вуд ю плиз…
Старик слегка повернул голову и бросил на Горчика взгляд из-под полуприкрытых век. Больше всего он был похож на одну из тех маленьких серых ящериц, которых я однажды рассматривала в зоомагазине и даже собиралась купить: настолько завораживающи были их редкие движения, так изящны очертания угловатых тел.