— Да нет, ну что ты… Люди везде разные. Знаешь, я ведь тоже мечтала певицей стать. В школе в кружке занималась. Мы даже с концертами выступали.
— А почему мы еще не поем? Начинай, я подхвачу…
— Только не сейчас… Ешь! Сметаны добавить?
— Конечно!.. Суп без сметаны — что селедка без «шубы».
Марина достала из холодильника банку, но тут в кармане ее халата запел мобильник. Взглянув на экран, она явно смутилась, словно звонили из тубдиспансера сообщить результат анализа.
— Извини! Сам положи, сколько хочешь, ладно? Я сейчас.
Она вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, но опытный мент Елагин все равно подслушал секретный разговор.
— Ну, привет!.. Нет, я занята… Какая разница?.. Рома, мы уже обо всем говорили, и не раз… Нет, мне это не интересно… Нет, не могу… У меня сейчас рабочий в ванной кафель кладет… Какое твое дело?.. Нет, не приходи. Он уже заканчивает, и я потом сразу ухожу… Я сказала — нет… Рома, всё, мне некогда. Пока!
Вернувшись на кухню, Марина села напротив Сергея, прекратившего поглощать рассольник.
— Послушай, Сережа, — опытного мента насторожила нарочитая веселость в голосе, — а давай пойдем куда-нибудь?
— Не вопрос. Но хотелось бы закончить прием пищи.
— Ну, тогда доедай быстро, и пошли. Смотри, какая погода — чего в доме сидеть? Вон, в парк можем сходить. Когда еще у нас выходные совпадут?
Химическая реакция начала притормаживать. Но ревность не порок, а свидетельство высоты чувств.
— Ты извини, это, конечно, не мое кошачье дело… — Он покрутил ногой в тапочке. — Я тут про рабочего случайно услышал…
Она опустила глаза и, подойдя вплотную к Сергею, взяла его за руку.
— Давай не будем сейчас об этом говорить. Потом, если захочешь. А сегодня не надо. Просто сегодня очень хороший день… Я не про погоду!
— Ладно… Но я не забуду. Но у меня триста гигов свободной памяти.
Елагин обнял Марину за талию, усаживая к себе на колени, коварные пальцы поползли к кушаку халатика.
И случилось бы страшное, но тут…
Из ванной донесся жуткий грохот.
И это был не подземный толчок. Распахнув дверь, они увидели перед собой картину под названием «Налет вражеской авиации на санузел». Почти вся плитка обрушилась и теперь бесформенной кучей топорщилась в ванне, а по стене, старательно огибая несколько чудом уцелевших квадратов, грязными ручейками стекали остатки раствора.
— Цемент на рынке покупала? — деловито поинтересовался Елагин после неловкой паузы.
— Да.
— Никому веры нет… Ничего. Будут и на нашей улице распродажи.
Парк на западной окраине Юрьевска был разбит на небольшом острове искусственного происхождения. Давным-давно, еще во время Первой мировой войны, на этом месте размещались подземные военные склады. Дабы оградить их от непрошеных гостей и молодых революционеров, с трех сторон складов прорыли широкие рвы. Четвертой стороной была река. В результате получился имевший почти идеальную прямоугольную форму остров, который соединили с «материком» одним-единственным каменным мостом. После Великой Отечественной склады потеряли свое значение и со временем пришли в запустение, став наконец излюбленным местом паломничества местных диггеров. Но, после того как в восемьдесят втором от взрыва найденного там артиллерийского снаряда погибло трое копателей, катакомбы в срочном порядке засыпали.