- Через несколько дней море все так же будет катить волны в бесконечность,- услыхал Сторн глухой, дрогнувший в затаенном волнении голос,- и так же будут кричать над ним чайки, а солнце медленно садиться за горизонт. Все будет так же, как миллионы лет тому. И не так, потому что мир обретет новое дыхание, а время - иное измерение. Голова идет кругом, когда я думаю, как немного осталось ждать...
Да, это будет новый, невиданный мир,- качнулся черный силуэт.- Я представлял его до мельчайших подробностей там, на далеком спутнике. Я жил в этом мире, молился на него, утолял жажду в его родниках. Для меня он давно стал реальностью, может, только поэтому я и выдержал бесконечную пытку бездействием в красных, сжигаемых солнцами песках. Он, этот мир, давал мне силы, и, к счастью, меня не покинули ни рассудок, ни ненависть. Это будет мир сильных людей. Людей, которым никто не помешает наслаждаться жизнью. Потому что все, способное помешать, мы просто сметем с лица земли.
Седовласый обернулся, шагнул к креслу, сияющий прямоугольник за его спиной померк, вновь обретая непроницаемую плотность каменной стены.
- Понимаю,- тихо сказал Сторн. - Стать счастливым за счет других. Когда-то и я думал, что подобное возможно...
- Чушь! - оборвал седовласый. Безумная белесая искра вспыхнула в его зрачках.- Человек издревле утверждался на костях ближнего своего и был счастлив этим. Зло, порожденное исконным законом: выживает сильнейший,заложено в наш генетический код. Оно вечно, неистребимо, а добро всегда служило лишь утешающей сказочкой для тех, кто не обладал коварством или железными кулаками. Почитавшие усмиряющие заповеди "не обидь!", "не украдь!", "не убий!",- выговаривал с отвращением седовласый,- в лучшем случае могли стать святыми. Те же, кто поступал вопреки им, наслаждались властью и силой. Им не надо было дожидаться блаженства, они создавали рай на земле - сами для себя, своими грешными, кровавыми руками. Вглядитесь в себя повнимательнее, Сторн, сбросив с глаз муть самоуничижительных сомнений, и убедитесь: вы поступали точно так же. Признайте: вы потрошили этих яйцеголовых, Кирпатрика и Лэкмана, лишь потому, что желали создать себя - нового, могущественного Сторна. Создать свой рай.
- Пусть так.- Сторн поежился, будто острые зрачки собеседника и впрямь кололи его, усмехнулся с какой-то отрешенной безысходностью: - Да только мой рай оказался адом. Не думаю, что ваш чем-то лучше.
- Вы знаете слишком мало, чтобы думать так! - возразил седовласый.Однако, я полагал найти в вас единомышленника, а не врага. Макса Сторна мне представили как человека дела, для которого деньги - превыше всего. Мои помощники ошиблись?