— У меня сегодня нет новостей насчет Недда Кохрэйна.
— А вот я дозвонилась, наконец, до Лу, — сообщила Нелл, благодарная ему за начало разговора и за то, что разговор пошел не о них двоих.
— И что?
— Тебе сообщить только то, что она сказала?
— Угу.
— Она сказала, что ей ничего неизвестно о местонахождении Недда. При этом голос ее звучал странно оживленно. Не знаю, что и подумать.
Он шаловливо рассмеялся:
— А может, она ведет двойную жизнь, о которой никто не подозревает. Почему ты не можешь вообразить ее в тропиках, в окружении бронзовых молодых мужчин?
— У вас грязное воображение, мистер Шеа. Давайте лучше ужинать. Я надеюсь, вы умеете управляться с ножом? Я не доверяю мужчинам, которые не умеют резать мясо.
— Я вижу, ты ценишь в мужчинах старомодные достоинства.
— Вполне возможно.
Шеа со знанием дела наточил нож, вонзил его в мясо и легко отрезал несколько великолепных кусков.
— И ты хочешь сказать, что все это приготовила сама? Или, пока я входил в парадную дверь, с черного хода выскользнул рассыльный из ближайшего ресторана? Да, вот что я называю настоящей пищей! А я боялся, что ты подашь что-то вроде теплого салата с дичью и малиновый соус. — Он содрогнулся при этой мысли. — Но это — просто великолепно. Так: ростбиф, картофельное пюре и… — Его лицо омрачилось. — Это что: морковь?
— Очень полезно. — Она передала ему блюдо с морковью и сурово наблюдала, как он с кислым выражением лица положил себе одну-единственную ложку полезной моркови. — В ней много витамина А. Помогает видеть в темноте, — сочла необходимым добавить Нелл.
— Мне нет необходимости видеть в темноте. Я предпочитаю действовать на ощупь.
Нелл вспыхнула и положила себе полную тарелку моркови.
— Ну а теперь, — сказал Шеа, закапывая морковь в своей тарелке, — я желаю узнать все о тебе, Нелл.
— Это что — интервью?
— Нет, просто любопытство. — Он смущенно потыкал вилкой в пюре. — Передай, пожалуйста, соус.
Нелл мрачно жевала мясо. Какой ужас этот ростбиф, думала она. Это напомнило ей школу. Не хватало только школьного пудинга из тапиоки — «рыбий глаз», как они его тогда называли.
Что ей рассказывать о себе? И как заставить его в конце концов заговорить о себе самом?
— Для большинства девочек закрытая школа — это что-то вроде тюрьмы, — начала она. — Школьная форма, хоккей на траве, отсутствие мальчиков, тупость учителей, кошмарная пища — но я там расцвела, несмотря ни на что.
— Да? — Он выглядел удивленным последним признанием.
— А ты?
— А я ненавидел школу!
Счет ноль один в мою пользу, отметила она. Вот он и начал говорить о себе. Значит, он тоже учился в закрытой школе.