- А куда денется столь горячо любимый тобою король? - со скрытой насмешкой спросила Дева.
- Что король?! - скрежетал ненавистно голос его святейшества.- У короля только войны и охота на уме. Да еще женщины,- святой отец хихикнул.Войны, охота и куртизанки - вот три вещи, которые не приедаются нашему монарху.
- И ты не отказался бы вкусить с монаршьего стола,- сказала Дева.Берегись, монах. Самый опасный из ядов- яд неутолимых желании.
- Еще вчера я думал, что знаю противоядие,- отозвался магистр.- Утешал себя тем, что королю доступны плотские наслаждения, а мне даровано сладчайшее бремя - служить недремлющим оком и карающей десницей создателей на земле. Ты отняла у меня создателей. Замени же их. Без них нельзя.
- А что ты требуешь взамен?
- Всего лишь снисхождения, о всемогущая.
- Всего лишь? - переспросила недоверчиво Дева.
- Если когда-нибудь сочтешь возможным...- нерешительно начал магистр, -...малейшая из твоих тайн могла бы меня осчастливить. То, как растворяют камень или вызывают движущиеся картины...
- Я думала, ты будешь претендовать на большее! - не без иронии заметила Дева.
- Но в этом - власть,- прошептал его святейшество.- Разве существует что-то больше и дороже власти?!
- Ты ничего не получишь, монах! - ответ Девы прозвучал четко, как пощечина.
- Почему? - вскричал магистр.
- Потому что величайшая подлость помогать чудовищу,- отвечала Дева. И еще потому, что завтра меня сожгут на костре.
Вступив в темницу, я увидел, как его святейшество пал на колени перед Девой. Он ползал по плитам, униженно моля ее не лишать себя жизни. Святой отец покрывал поцелуями подол ее рубахи, словно к алтарю протягивал руки к Деве.
- Смирись... королева... богиня...- бормотал он.- Разве можно обойтись без богов, без веры? И тогда Дева сказала:
- Нет бога выше человека. И нет сильнее веры, чем вера в человека. Только она спасет мир.
Его святейшество вскинул голову, заметил меня и отшатнулся, как от привидения.
...Священник торопливо прошуршал подошвами по ступеням. Кажется, он поскользнулся и упал где-то внизу. Я не глядел ему вслед. Его святейшества верховного магистра для меня отныне не существовало.
- Как можно верить в человека,- спросил я,- если он жесток, невежествен, глуп?
- Человек такой, каким хотят его видеть,- возразила Дева.- До сих пор ты глядел на людей глазами святого отца, глазами палача. Попытайся прозреть.
- Боюсь, это невозможно,- сказал я.
- Это трудно,- подтвердила Дева.- Все равно что родиться заново.
Из груди моей вырвался смех, горький и безнадежный. Не сразу удалось унять его. Наверное, этот смех звучал жутко. Я увидел испуг в глазах Девы. И рассказал ей об ущелье Трех Безумцев.