— Ну ты! — говорила молодая женщина. — Ты очень-то не каркай.
Старуха поджала губы. Она разожгла спиртовку, стоявшую на окне, и передвинула ее под химический штатив, в котором была зажата коническая колба с водой. Лиза, поеживаясь слегка, поднялась и ноги поставила на равнодушный холодный линолеум пола.
— Радио не слушала? — спросила Лиза.
— Чего его слушать-то?..
— Ну да, у тебя, конечно, бесполезно спрашивать новостей.
— Какие там новости!..
— Ну все, хватит!..
— Ты полежи еще немного, — возразила старуха. — Покуда кофий не сварится. Чего так-то ходить попусту?
— Твоего кофе ждать — быстрее подохнуть можно, — только и откликнулась Лиза. На лице ее не было ни движения, ни даже тени движения, будто погасшим было теперь лицо Лизы.
— Да ты не болтай уж: подохнуть, — возразила старуха. — Вот поживешь с мое — будешь тогда про «подохнуть».
— К этому всегда готовиться заранее надо.
— Уж и меня-то под списание не готовите ли? — поджала губы Никитишна.
— У тебя кровь старая, — отмахнулась Лиза.
— То-то и оно, что старая, — согласилась та. — Где ж ей быть молодой?
— Ну и твое счастье, — сказала Лиза.
— И то слово, что «кандидаты наук», — говорила еще старуха, — а так уж недотепы недотепами, прости, Господи.
— Что ты имеешь против кандидатов наук?
— Ничего не имею. Только вот Икрам никакой не кандидат, а товар везет не хуже иных кандидатов.
— Какой с него спрос? Чурка он и есть чурка, — говорила Лиза.
— Скоро уж и из нас всех чурок-то понаделают, — говорила старуха.
Никитишна застывшим взглядом смотрела на голубоватое пламя спиртовки, вода в колбе начинала шуметь, проворные пузырьки взбегали внутри воды. За окном запотевшим на улице было утро в своем полупрохладном разгаре. Лиза с брезгливым любопытством смотрела на старуху. Ходики на стене изможденно тикали с однообразием проходящего времени.
— На гимнастику-то свою пойдешь, что ли? — очнулась наконец Никитишна.
Лиза промолчала.
— Такое время настало, а они ходят, ноги закидывают, да сиськами трясут, — говорила еще старуха.
— Ты ничего не понимаешь, — возразила Лиза.
— А тут и понимать-то неча, — обиделась старуха. — А то, вишь, все тут за дуру держат!.. Я-то пожила на свете и знаю, какая эта жизнь — пакость. Ну так чего ж тебе, молодой-то, равняться?..
— Надо пойти взглянуть, что хоть там привезли, — с шумным и неожиданным выдохом вставая, говорила Лиза. Она стянула со спинки стула простую вязаную кофту и набросила ее себе на плечи. Никитишна насыпала две ложки кофе в стакан и задула пламя под колбой. Крутой кипяток с урчанием заполнил стакан, бурля и расплескиваясь; резкий аромат недорогого кофе быстро распространился по комнате. Лиза шагнула к двери.