«Кто это? Чего прячут?» — удивленно подумала Ланя. Встревоженная, она спросила нарочито громко, чтобы могли услышать в соседних дворах хозяйки, если они тоже поднялись доить коров:
— Сено, что ли, воруете? Или огородничаете по ночам?
— Ой, кто там! — в свою очередь раздался у телеги испуганный женский голос.
— Ничего мы не воруем. Окстись ты… — вслед за женским прозвучал и мужской подкашливающий голос.
Ланя признала старика Евсея. И если когда-то этот голос наводил на девушку жуть, то теперь она сразу почувствовала себя дерзко смелой.
— А если не воруете, то чего же в телеге прячете? — продолжала Ланя все так же громко, но уже насмешливо.
— Не твое дело! — окрысился Евсей. — Помалкивай, как с тряпкой во рту.
Но женщина, явно стараясь отвести обвинение в воровстве, пролепетала в замешательстве:
— Оборони бог нас от воровства. Водицей хотели вот попользоваться… Святой водицей.
— Как это попользоваться? — не поняла Ланя. И сразу сообразила: воду из родника, «нашептанную» Евсеем (он и на заимке занимался нашептыванием от «сглазу», от сибирки), доставляют по домам больным.
— Никакая эта вода не святая, — возмутилась Ланя. — И даже не минеральная. Наоборот, она хуже простой, обыкновенной воды. В школу прислали анализ, в воде примесь вредного газа — метана. Нельзя эту воду пить, людей можно отравить! — Ланя перепрыгнула через прясло, подбежала к телеге, мигом разворошила сено, обнаружила флягу, точь-в-точь такую же, в какие доярки сливают молоко. Она привычно отбросила крышку и вылила воду под ноги Евсея.
— Ну, стерва!.. Мотоцикл присвоила и тут еще вздумала вредить… Но это тебе припомнится! Поскулишь еще! — Евсей выматерился, замахнулся на Ланю вожжами и, вскочив в телегу, со злобой ударил по спине коня. От неожиданности конь взбрыкнул, рванул с места. Тетка упала в телеге на спину, завизжала с перепугу, отчего конь понес еще сильнее. Так и скрылись потребители «святой воды» — с руганью, визгом, с грохотом телеги и пустой фляги.
Не отвадила бы, конечно, Ланя этим Евсея от родника. «Калинники» сумели бы, наверное, так или иначе использовать источник. Отвадило их другое. Хитрюга Евсей, услышав от Лани, что вода родника непригодна для питья, счел за лучшее не рисковать. И повернул ее слова по-своему:
— Испоганили нехристи божий источник! — истово уверял он. — Сучка эта, Ланька-то Синкина, так и брякнула: отрава к воде примешана. Сметана какая-то ядовитая… Чтоб, значится, люди не пользовались. Но погань-то все равно пронесет. Через год там али через два все едино вода с божеской помощью очистится. А злодеям, — добавлял он угрожающе, — пакость ихняя камнем на шее повиснет, потянет прямо в пекло. Да и на земле еще припечет…