— А где обещают делянку?
— За кедрачами.
— Не больно далеко, можно сходить, уважить.
— Зачем ходить? Запряги Серка.
— Серка? — Спиридон знал, что это выездная правленческая лошадь, на которой куда попало не ездили и которую не всякому давали.
— Благодарствую, — растрогало такое внимание старика. — Интересуюсь вот чем еще: лес-то с делянки на какую стройку пойдет?
— Клуб будем строить и доильный зал для «карусели».
Слово «карусель» мало тронуло Спиридона — мельком он слыхал, что это какая-то новая доильная установка. Зато весть о строительстве клуба крепко задела. Его даже передернуло, как если бы глотнул перекисшего до горечи квасу.
— Стало быть, надумали клуб-то…
— Надумали, Спиридон Панкратович. — Председательница вроде не заметила ничего. — И хотим тебя просить, чтобы возглавил бригаду плотников.
— Меня? Кхе-кхе… — озадаченно поскреб в затылке Спиридон. — Куда уж мне… Устарел я…
— Так не обязательно топором вам работать. За старшего будете, мастерство свое покажете, где надо, словом поможете.
— Оно, ежели так…
— Значит, согласны? Верю, что вы построите такой клуб, который будет гордостью нашего колхоза!
На прощание председательница пожала Спиридону руку, отчего он так растрогался, что даже в носу у него хлюпнуло.
— Может, оно того… может, и деньги мои сгодятся?..
— Нет, без денег без тех обойдемся. Мастерство ваше для нас куда важнее и нужнее.
— Я не навяливаю… К слову только, — пробормотал Спиридон. Но едва председательница отошла от него, сказал громко, чтобы она слышала: — Все едино денежки у государства в кассе лежат, стало быть, оно ими и распоряжается, как надобно! — И рассмеялся победно, словно ему удалось неожиданно и ловко обхитрить председательницу.
Дома он ни словом не обмолвился о разговоре с Александрой Павловной. Натянул на себя клеенчатый, больше похожий на жестяной, плащ и сразу же отправился на конный двор за Серком.
Получив делянку, Спиридон не успел в тот день вернуться, заночевал у лесника. Вихревой ветер — кедробой как раз и дурил в эту ночь. Утром как было не заглянуть в кедрачи, тем более, что дорога с лесосеки шла мимо них.
Орехи, правда, Спиридон давно уже не щелкал: зубы были хотя и стальные, а для такой забавы не годились. Старухе в подарок шишки везти тоже было незачем: у нее зубов — ни стальных, ни костяных. На базаре торговать — это вовсе не по душе Спиридону. Он мог заломить за свою работу предельную цену, но чтобы сидеть на базаре, отмерять орехи стаканчиками, получать гривеннички — такого сраму с ним не случалось. И все-таки не мешало сделать попутно какой-то запас. Хотя с Тихоном идут теперь нелады, домой, почитай, он вовсе не заглядывает, так и живет на стане, а скоро в институт смотается, но… Зимой на каникулы, поди, приедет, тогда не откажется орешками побаловаться, захочет и девок-подружек на вечорках угостить.