Одной Лане, наверное, никогда бы не заставить родителей хотя бы на время отступить. Но она поделилась своим горем с Максимом, он посоветовался со своей матерью, потом сходил по ее совету к директору Дымельской семилетки и секретарю партийной организации колхоза Александре Павловне Фоминой.
После этого Зинаида Гавриловна, осуществляя санитарный надзор, пришла к Синкиным с осмотром и, найдя у одного из детей признаки дизентерии, потребовала немедленной ликвидации подпольных яслей. А Александра Павловна вызвала на беседу родителей Лани. Как протекала эта беседа, Максим и Ланя не знали. Но подпольные ясли были закрыты навсегда, а Ланю родители больше не отрывали от школы.
Но только Ланя кончила семилетку, ее сразу же отправили на дальнюю заимку с необычным названием: Банька.
Заимка эта находилась на речном полуострове. Полуостров был большой, километров до семи длиной и до трех-четырех шириной. Обогнув его, река так близко подходила к своему же руслу, что на перешейке от воды до воды оставалось не больше двадцати метров.
Лет тридцать назад в верховьях реки велись крупные лесоразработки, лес сплавляли по воде молем. И когда сплавщики двигались следом с зачисткой, то есть спихивали обратно в воду бревна, засевшие на песках, они догадались поставить на перешейке баньку.
Но в последние годы молевой сплав прекратился, а плотовщикам банька не нужна: некогда им останавливаться на перешейке, за день они успевают доплыть до районного центра, а там баня получше этой коптюшки.
В полусгнившей, осевшей баньке обитал теперь Черный. Так звали громадного кобеля, охранявшего стадо, которое пас Евсей Маленький. Евсей протянул от берега до берега толстую проволоку, и на полуостров нельзя было попасть и уйти с него иначе, как мимо собаки.
А Черный был денно и нощно на страже, грохотал таким басом, так злобно рычал, щетиня шерсть, что никто не рисковал к нему подойти.
Пасти нагульный гурт бычков-годовичков, порученный Евсею, было не тяжко и не хитро. Разбрестись бычкам было некуда. Но Евсей все-таки обратился за помощью.
— Немочи одолевают, спину дугой согнуло, — явился он к бригадиру. — Старуха вовсе плоха. Ране хоть возле печи управлялась и то ладно, а теперь похлебку сварить некому… А Леха — что с полоумного возьмешь?
— Так… — призадумался бригадир. — Смена, выходит, нужна? Только где ее взять — вот вопрос. Людей у нас в колхозе, сам знаешь, нехватка.
— Смены пока не прошу. Помощницу старухе дай, чтоб еду готовила. Ну и мне когда поможет. Где копыта бычкам подрезать, где соль по росе на травку раскидать… Девчурку бы какую, чтоб ноги порезвей…