— Тогда мой совет: обдумай. Еще раз обдумай, куда пойти. Не лучше ли все-таки в сельскохозяйственный?
— Теперь, наверно, опоздал — экзамены прошли.
Профессор посуровел, сказал холодно:
— Опоздал нынче — поступишь в будущем году. Ради любимой профессии стоит потерпеть.
— Конечно, я потерплю! — Максим поспешил к двери.
— Не торопись, дослушай до конца. — Парень положительно нравился профессору, но закончил он строго официально: — Договоримся так: решение ты принимаешь обдуманно, а когда примешь — зайдешь в последних числах месяца ко мне. Если выберешь медицинский — пожалуйста. А надумаешь в сельскохозяйственный — обещаю похлопотать за тебя.
Что творилось на душе у Максима, когда он вышел на главную улицу краевого центра, он и сам не мог понять. Было радостно, что дорога в институт открыта, и одолевало беспокойство. Свернуть на новый путь? А встретят ли там столь приветливо? И уж совсем тревожно становилось при мысли о неизбежном объяснении с матерью. Что можно сказать теперь в оправдание? Не только мать расстроится, но, пожалуй, и Ланя дураком назовет. Принимают — и не поступить! Это настолько неправдоподобно, что чужие люди никак не поверят, скажут: провалился и глупо оправдывается.
Или не расстраивать мать, не огорчать Ланю, не дергать зря себя, не позориться понапрасну перед односельчанами, а пойти без всяких-яких в медицинский?.. Тоже стыдно. Как на него будут смотреть профессор, преподаватели? Вот, скажут, размазня. Стоит ли на такого силы и средства тратить!.. Ох, черт, дернуло же за язык! Разболтал то, о чем следовало помалкивать. Трепло!
Нет, не мог не рассказать… Не по душе быть врачом…
Одолеваемый этими противоречивыми мыслями, Максим бесцельно брел по улице. И оттого, что мимо по асфальту неслись нарядные разноцветные «Волги», «Москвичи» и «Победы», что по тротуару без конца шли, то и дело обгоняя его, по-городскому торопливые люди, у него от непривычки стало вовсе смутно на душе. Он свернул в сквер и, найдя укромное местечко, сел на скамейку, стал и так и этак обдумывать положение. Но сколько ни думал, принять бесповоротное решение не смог. Пошел на телеграф, послал матери телеграмму: «Институт приняли»…
Приняли — это сущая правда. А поступит ли, и в какой, в медицинский или сельскохозяйственный, — дело другое. Прояснится, когда он зайдет к профессору в конце августа.
Пока что в Дымелку Максим решил не ехать. Все дни томительного ожидания он провел у дяди в Новосибирске. И явился снова к ректору медицинского.
— Что же надумал? — спросил профессор не без любопытства.