Уже начало смеркаться. Необходимо было поторопиться домой. Максим не избавился от куриной слепоты. Вообще-то болезнь не очень донимала, приступы ее бывали только весной, и то не каждый год. Но нынче Максим проявил беспечность, заранее не полечился, в результате в сумерках и ночами, даже светлыми, ничего почти не видел. С таким зрением не хитро было заблудиться в согре: среди тальников и зарослей смородины петляли бесчисленные тропки, проложенные в поисках ягодных мест.
Возможно, он успел бы еще проскочить согру прежде, чем на глаза ему должна была навалиться темнота. Остальной же путь — полем до деревни — он нашел бы и наугад. Но достигнув центра согры, где тропинка описывает полукружье, обходя зыбкую чарусу, Максим услышал странные, будто по земле ползущие звуки:
— Ите… ите… ди… ди…!..
Чаруса — красивым этим словом зовется в народе болотистая лужайка в лесу или среди кустарника. Посмотреть на такую лужайку — глаз радуется. Ласкова, свежа и нежна зеленая травка. А поторопись, неосторожно ступи на эту чарусу — «почва» сразу уйдет из-под ног, мигом засосет тебя губительная трясина.
Максим хорошо знал, какое страшное место огибает тропка, поэтому сразу остановился, прислушался: неужели кто-то попал в чарусу, зовет на помощь?
Звуки повторялись непрерывно, они стали яснее. Теперь парень различал уже два голоса. Один тянул настойчиво: «И-те, и-и-те-е!», другой словно подвывал: «Ы-ы-ы, и-и!».
Что же делать? Броситься на помощь? Глаза уже застилала темнота. Через несколько минут она будет кромешной. Чем и как он поможет тогда?.. Бежать в колхоз, звать людей на выручку? Могут опоздать.
Максим растерялся. С полминуты он стоял, чувствуя лишь одно: собственную беспомощность.
— Ите-те!.. — с короткими паузами раздавались крики.
И он решился. «Подумаешь, худо вижу! Зато отлично слышу и местность знаю».
Еще раз повнимательнее прислушавшись, Максим установил, что призывы о помощи идут с той стороны чарусы. Это было удивительно. Кто, зачем забрел туда? Летом бабы могли пойти за ягодой, а сейчас, весной, что там делать? Впрочем, разгадывать эту загадку было некогда. Он свернул с тропки, стал продираться сквозь чащу.
А в чарусу попала Алка. Случилось это так.
Той же тропкой через согру, которой возвращалась домой Алка, шла из райцентра пожилая колхозная крольчатница Дарья Ступина. Тетка Дарья ездила в гости к дочери в пригородный совхоз. Туда завезли откуда-то с Урала партию кроликов новой породы. Эти чудо-кролики весили почти по пуду! Дарья, конечно, загорелась: на своей бы ферме развести таких великанов! А по характеру Дарья была такова, что если загорится, то остудить ее трудно. Для начала она сумела отвоевать парочку крольчат.