Плоть, которую нельзя ощутить рукой, на которую нельзя взглянуть, помять пальцами и бросить в сторону. Её выдали вместо души, у неё был маленький инвентарный номерок. Ангел вложил её в себя. И умер. Или ожил. А может и то и другое. Ходит он по земле, и покой ему сниться в дивных и прекрасных снах. Эти сны никогда не снились человеку. Они сняться только ангелам, в тот единственный миг их жизни или смерти, когда они видят нас.
И прозревают.
Однажды я умер. Душа моя тихонько поскреблась внутри тела, огляделась и осторожно выбралась наружу. Был вечер, облака плыли по небу, отражая огни города, волны били в причал и орали чайки. Мимо проезжали машины, пыль кружилась в воздухе.
Шли люди. Они о чём-то говорили, спорили, переступали через моё тело и уходили вдаль, размахивая руками и думая о своих насущных проблемах. Собака подбежала ко мне, обнюхала, чихнула, затем пометила территорию и побежала дальше, к ближайшему столбу.
Спускалась тьма. Зажглись фонари, и подул пронизывающий, северо-западный ветер. Вдали загудел пароход. Холодало. Душа поёжилась, затем расправила крылья и полетела. А я остался лежать.
Когда ссоришься, тебе в сердце пробирается маленький червячок, который начинает точить его, словно кору дерева. Он прогрызает в тебе новую беговую дорожку, на которой будет заниматься спортом, выедает холл и диван, строит себе сортир и спальню. С каждым новым словом, слетающим с твоих уст, червячок точит ещё один проход, не оставляя тебе ни шанса, ни выхода, и лишь сумерки остаются, медленно накрывая твою душу.
Утихает ссора и червячок впадает в глубокую спячку. Что сниться этой маленькой твари, когда калачиком, в глубине твоего сердца, она свернётся в углу и ждёт. Ждёт, а коридоры сужаются, и ты мило болтаешь со своей матерью, друзьями, подругой… Не зная, что где-то там он ждёт своего часа. Ждёт, когда снова возникнет возможность, и он снова примется грызть. Твоё красное беззащитное сердце и не менее беззащитную душу. Однажды ты откроешь глаза и подойдёшь к окну. Ты уже спокоен, и разбитые тарелки не валяются на полу. А он, вместо того, что б снова лечь и уснуть, поднимет голову, и с новой силой примется за работу. Времени у него мало, и тебе осталось недолго.
По улице пройдёт похоронный оркестр и сыграет тебе траурный марш. В нём не будет слёз, а только сожаление. Трубач будет петь, а барабанщик разобьёт витрину. Червяк продолжит своё дело. Когда он покончит с тобой, он совьёт кокон, заберётся в него и будет спать до весны. А весной его прекрасные крылья подарят кому-то клочок неба.