Ожидание чуда. Ожидание, что к берегу снов приплывет золотая рыбка и исполнит все желания.
(Ты ведь этого хочешь, не так ли? Чтобы исполнились все желания, и голос существа исчез навсегда, и не было этой тоскливой безысходности…)
Толстая сука похоже не собиралась посвящать его в свои планы, наивно полагая, что все ее гребаные секреты пройдут мимо него. Теперь Сергею стало понятно многое. Он всматривался в тучную фигуру супруги, отмечая каждую мелочь, каждую деталь, и все что было раньше, приобрело теперь совсем другой смысл. Это как всматриваться в стереокартинку, без специальных очков, ведь только когда дешевая поделка из картона с парой разноцветных стекляшек окажется на носу, размытые линии приобретут четкость, и получившееся изображение будет пугать реалистичностью.
Неужели она решила, что сможет и дальше водить его за нос?
(Считать тебя полным ничтожеством?)
С каждым днем Сергей наливался странной решимостью, словно одержимый, что копит ярость, чтобы выплеснуть ее одной разрушительной вспышкой, освобождая эмоции, страхи, ненависть…
Словно прочитав его мысли, Надежда что-то пробормотала во сне, и перевернулась на другой бок. Сергей неприязненно посмотрел на нее, и выскользнул из-под одеяла. Спать не хотелось совершенно.
Он спустился на кухню, шлепая тапками.
Голос не надолго замолчал, и это не могло не радовать. Сергей открыл дверку холодильника и задумчиво уставился на содержимое. Постояв пару минут, он захлопнул дверку, и перевел взгляд на кухонный шкаф.
Ему не хотелось есть. Хотелось чего-то другого, и Сергей знал чего именно. Поймав себя на этой мысли, он облизал губы.
Бутылка стояла в шкафу. Они торжественно поместили ее на средней полке, еще в первый день, когда только переезжали в этот дом. Эта бутылка была чем-то вроде талисмана, торжественным напоминанием о том, что воля иногда может быть подобна проржавевшему стальному тросу — пускай металлические волокна торчат в стороны, и сам трос уже давно подозрительно потрескивает, но все еще чувствуется в нем сила, способная выдерживать любую тяжесть. Тем не менее, Сергей уже давно заметил, что запретный плод особенно сладок именно тогда, когда до него рукой подать. Чертова бутылка стояла в шкафу, маня своей доступностью, и Сергей не раз представлял как однажды, откроет шкаф, достанет ее оттуда, и поставит на стол.
(А почему бы тебе, не сделать это прямо сейчас?)
Сергей наклонил голову набок. Сущие пустяки — только руку протянуть. Ощутить приятную прохладу, всколыхнуть, наблюдая, как устремляются вверх, к горлышку, маленькие пузырьки воздуха. И скрутить пробку, чтобы приятный, такой знакомый запах ворвался в ноздри, вызывая приятные воспоминания о том, как легко и свободно там, за пределами сдвинувшегося мира, и можно на некоторое время позабыть обо всех ненужных проблемах.