— Точно! — хохотнул голос божества. — Услуга за услугу, — и это все старо как мир. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе, и все безумно счастливы. Вот только в твоих же интересах навести порядок в доме…
Существа взвизгнули, и Сергей поднял голову. Страх прошел так же внезапно, как возник. Он исчез, растрепался в ночи, остались только боль и свет луны, что напрасно пыталась заглянуть в темное подземелье.
— Да, давно нужно было показать им всем, кто хозяин в этом доме (последние два слова голос божества произнес с особым ударением, словно пытаясь подчеркнуть их важность), и если мы обо всем договорились, малыш, давай, выметайся отсюда, и соверши хоть раз что-нибудь стоящее…
Сергей оттер рукавом кровь с лица.
— Есть одна небольшая проблема…
— Никаких проблем, приятель — засмеялся глиняный бог — если ты имеешь в виду, что никак не сможешь вытащить свой тощий зад, то я готов всячески способствовать тебе в этом, хотя на самом-то деле выбраться отсюда для такого молодца как ты — пара пустяков.
Сергей осклабился. Он попробовал приподняться, и закричал от боли. Словно от пяток до макушки сквозь него протащили ржавый, ощетинившийся острыми волокнами металлический трос.
(Больно, боже, как больно!!!)
Боль накатывала волнами — не мягкими, отсвечивающими синевой моря, а острыми, словно лезвия кухонных ножей с брызгами раскаленной лавы.
Он выбирался из океана боли на берег, утыканный обломками ракушечника, с торчащими осколками разбитых пивных бутылок, а холодное глиняное божество отстранено наблюдало за его бесполезными стараниями.
Сергей поймал себя на том, что загребает глину ладонями, пытаясь сдвинуть свое беспомощное тело. Глины было вдоволь в этом погребе, ее было так много, что казалось, можно вылепить целый мир. Несуразный, трескающийся на солнце, абсолютно свихнувшийся, сумасшедший мир.
Выбросить вперед руку. Вонзить пальцы в мокрую, похожую на грязь, глину. Подтянуться, и остаться на месте, нагребая полные пригоршни гребаной глины.
— Ну, же, давай… — Сергей бормотал, проводя языком по шатающимся зубам, ощущая, как течет из носа кровь, и как встают дыбом волосы.
— Какие знакомые слова — насмешливо заметило божество. — В последнее время я слышу их чаще и чаще… Вот только как я посмотрю ты совсем раскис, дружище, и боюсь, на этот раз в твоих пороховницах пусто. Нам не по пути, приятель, ты проиграл…
— Нет — прошептал Сергей. — Нет…
(Да, дружок, на этот раз да!!! И девять ступенек напрасно ждут, когда ты поднимешься по ним. Ты неудачник, парнишка-Сергей, так и знай — такой же, как и все, ничем не лучше. Оставайся здесь, тебе самое место в этом затхлом подземелье, и когда наступит утро, ты очнешься и откроешь глаза, весь несчастный, дрожащий от холода. Оставайся здесь. В затхлом подземелье, где нет ничего…)