Особенно Тамару волновал Сашин смех. Она очень надеялась, что к ней он не имеет никакого отношения.
Тамаре не повезло. Бессовестный Крыс – а ведь только что спал без задних ног у костра – вдруг поднял голову и сонно пошлепал хвостом по траве, приветствуя любимую хозяйку. Естественно, Аким с Сашей тут же обернулись.
Тамара зашипела от досады и топнула ногой. Уставший Крыс снова уронил голову и звучно всхрапнул. Саша странно подрагивающим голосом воскликнул:
– Это вы, Тамара? Присаживайтесь с нами.
Аким оставил кружку с чаем. Отмахнулся веткой от комаров и снова опустил на лицо сетку. Саша с сочувствием заметил:
– Зря ты отказываешься от лосьона.
– Не терплю химии, – буркнул Аким.
Тамара присела подальше от огня, но Акиму это не понравилось. Он хлопнул по бревну рядом с собой и почти приказал:
– Сидай тут. Хочу глянуть, че ты в речке намыла. А то в женки беру, а личины не видел, не дело.
Тамара стиснула зубы и не двинулась с места. Катя весело – она принесла чистую посуду – заявила:
– Не волнуйтесь, Аким, личина премиленькая!
– Да-а? – недоверчиво протянул бородач. – А че ж таку красу ховает? Ишь, тряпок намотала, и глаз не углядеть, одни энти… веснушки светятся.
Катя фыркнула. Саша зашелся в кашле. Тамара неожиданно для себя разъяренно крикнула:
– Врешь ты все! Их тоже не видно!
– Эт тебе не видно, – пренебрежительно отмахнулся бородач. – А я исчо там отметил, когда ты голову из трясины вытянула: рябая ты, девка, как перепелиное яичко, и весь сказ.
– Я – рябая?!
– Ага. Потому и тряпку вокруг головенки намотала. Стесняешься, ежу понятно.
– У нее просто волосы мокрые, – вмешалась Катя.
– И волосья ейные я видал, – хохотнул Аким. – Правильно она их спрятала, раз замуж невтерпеж.
– Что?! Мне – невтерпеж?!
– Не мне ж.
– Ах ты… ты… да я…
Тамара вскочила, не в силах вымолвить слова. Лишь немо разевала рот, рыба рыбой. Наконец с трудом сорвала платок с головы – слишком длинные рукава мешали – и просипела, не помня себя от злости:
– Нормальные у меня волосы, понял?!
Крыс поднял голову и жалобно заскулил. Тамара топнула ногой и взвизгнула:
– И не рябая я!!!
Саша упал с бревна, но подниматься не стал. Лежал и тихо стонал, держась обеими руками за живот. Катя испуганно смотрела на подругу: она в жизни не видела такой ярости. Крыс предусмотрительно отполз в сторону: подальше от хозяйского гнева.
Аким подошел к трясущейся от нестерпимой злости Тамаре, развернул ее лицом к костру – Тамара мгновенно ослепла от яркого света. Провел рукой по еще влажным волосам и хмыкнул. Потом приподнял за подбородок Тамарино лицо и задумчиво пробормотал: