Вначале испуганный чем-то бультерьер тащил Тамару прочь от ельника, потом добрых два часа волок вдоль. Ветер дул прямо на них, и запахи из ельника заставляли Крыса то злобно рычать, а то и дрожать всем телом.
Успокоился Крыс только к вечеру. И позволил вернуться к лесу. Правда, все равно недоверчиво принюхивался ко всему и трусливо поджимал хвост.
Что-то настолько беспокоило пса, что он отказался от еды. Зато долго не мог оторваться от миски с водой – Тамара дважды подливала, – а есть не стал совсем, даже от любимого печенья отвернулся.
Упал обессиленно прямо на хозяйские кроссовки. Лежал, запаленно дыша, и черная кнопка носа впервые показалась Тамаре сухой и теплой.
Крыс ни разу серьезно не болел!
Тамара встревоженно щупала любимцу нос, мяла пустой живот, а на язвительное замечание Снежаны – мол, от некоторых одни только неприятности, что от собаки, что от ее глупой хозяйки, – даже не обратила внимания.
Она гладила Крыса по тяжелой голове и виновато думала: «Из-за меня все. Потащила Крысеныша в этот кошмарный поход, хорошо, если живым останется. Теперь и назад не повернуть. Я ни за что дорогу к Ипатовке не найду. И карта мне не поможет, мы сегодня так петляли…»
Крыс будто подслушал ее мысли. Не открывая глаз, лизнул Тамарины пальцы, и она едва сдержала слезы: бедный Крыс!
Катя сунула ей кружку с горячим чаем и присела рядом. Смотрела на темнеющий лес; на низкие тяжелые тучи, плотно обложившие небо; на звеневшую чуть в стороне речку, мелкую, прозрачную и тихую.
Лицо ее показалось Тамаре светлым, легкая улыбка – безмятежной. Тамара осторожно коснулась Катиных пальцев и прошептала:
– О чем думаешь?
– О том, какие мы везучие.
Тамара не поверила собственным ушам. А Лелька села с другой стороны и негромко рассмеялась:
– Катя права.
– Вы обе сумасшедшие, – проворчала Тамара. – Надеюсь, это не заразно.
– Тебе точно ничего не грозит, – успокоила младшую сестру Лелька.
Катя промолчала. Рассматривала пушистую, пахучую головку клевера и по-прежнему мечтательно улыбалась.
– Ну и в чем это нам так повезло? – ядовито поинтересовалась Тамара.
Катя с Лелькой переглянулись, как заговорщицы и посмотрели на нее чуть ли не сочувственно. Тамара раздраженно перечисляла, загибая пальцы:
– Во-первых, мы все валимся с ног от усталости, а нам еще идти и идти до места ночевки. А во-вторых, с нами черт-те что происходит, у меня уже мозги кипят, я ничего не понимаю. Как и остальные, впрочем!
Лелька с Катей ни словом не возразили. Тамара нервно воскликнула:
– Самовоспламеняющаяся газета! Воющий ни с того ни с сего Крыс! Пропавшие ночью вещи! Мерзкие пауки – бр-р-р! – в моем рюкзаке! Крюк в добрые полсотни километров, потому что Крысу вдруг не понравился ельник! Это что, по-вашему, пустяки? Это называется – нам везет?!