Поскольку профессор буравил Серпухина глазами, тот с готовностью согласился:
— Благородное! И положим!
— Я так и знал, что ты меня не подведешь! — обрадовался Шепетуха и радость эту усугубил бокалом бургундского. — Поначалу мне казалась заманчивой еврейская модель оздоровления общества, — продолжал он, закуривая: — Разогнать, к чертовой матери, русских по всему миру, пусть набираются ума-разума, а потом собрать в единую нацию, только уж больно это хлопотно. Наш с тобой путь быстрее и проще, да и манипулирование общественным сознанием такая штука, что отдавать его на сторону себе дороже, потом беды не оберешься. Что ж до людей и денег, которые нас поддержат, то они в стране наверняка найдутся. Во главе же этого поистине всенародного движения за человеческие и национальные ценности я, Мокей, вижу тебя!
— Но, Семен!.. — попытался было вставить слово Серпухин, однако член международных обществ его тут же приструнил:
— Никаких «но»! Ты, Мокей, наша последняя и единственная надежда! — Поднявшись на ноги, Шепетуха взял со стола рюмку и по-гусарски согнул в локте руку. — За спасителя отечества Мокея Великого!
Выпил с маху, утер ладонью несуществующие усы. Не до конца веря в происходящее, Серпухин тоже встал из-за стола и опрокинул свою рюмку. Качнулся, правда, но равновесие удержал. С чувством пожал протянутую ему через стол руку. А почему бы нет, не боги же горшки обжигают!
После чего оба с деловым, сосредоточенным видом принялись за шашлычок. Нежный, с приправами, он был на редкость хорош. Разговор их сам собой принял прагматический характер.
— В предчувствии нашей встречи я кое с кем проконсультировался, — говорил Шепетуха, поливая баранинку соусом, — мнения совпадают: дело верное! Наймем группу специалистов, они нарисуют нам идеологию, и вперед! — Заметив, что Серпухин хочет что-то сказать, слова ему вымолвить не дал. — Ты прав, от иностранного опыта отказываться не следует. Все эти проповедники, рассуждающие о подсознании и взаимодействии со Вселенной, — ребята ушлые, дело свое знают туго. Эксплуатируя суеверие и страх людей перед неизвестным, они не брезгуют приврать о последних достижениях науки, а в результате ваяют суррогат веры…
Шепетуха потянулся за горчичкой. Воспользовавшись естественной паузой, Серпухин перестал жевать:
— А мы что?
— Мы? Мы тоже будем ваять! — ухмыльнулся профессор и тут же пояснил: — Только цель у нас иная: сеять светлое, доброе, вечное! Для такого благородного дела все методы хороши. Нам с тобой предстоит остановить деградацию нации, и мы ее остановим!