— Не говори так. Я же видела твои снимки в журналах и здесь, на стенах.
— Эти работы хороши, но в них нет ничего особенного. Снимая других моделей, я не чувствовал вдохновения и обманывал себя тем, что говорил: Астрид просто самая лучшая.
Однако истина в другом: снимки Астрид получались столь восхитительными из-за моих чувств к ней. В тех работах — моя страсть. Вот почему я так отчаянно просил разрешения тебя сфотографировать.
— И почему же? — едва слышно спросила Реджина.
Он приподнял голову и обхватил лицо Реджи-ны ладонями. Ее сердце забилось чаще. На ресницах у Себастьяна блестели слезы, и ей захотелось поцеловать его в глаза.
— Впервые после Астрид я снова люблю.
У подножия ступеней Реджина остановилась и помахала Себастьяну рукой. Приспустив стекло «Мерседеса», тот предупредил:
— Заеду за тобой в шесть.
— Хорошо, — сказала она и посмотрела, как черный автомобиль смешивается с трафиком на Пятой авеню.
Душа пела от восторга, какого прежде Реджина не знала, тогда как спина, ноги, руки (и попка) болели. Встав передо львом по имени Терпение — или же Стойкость? — Реджина поправила ремешки сандалий, сумку на плече и начала долгий подъем по ступеням.
Было уже за полдень. В семь утра Реджина проснулась по будильнику и, позвонив Слоан, оставила ей сообщение: мол, плохо себя чувствую, опоздаю.
Проспав до одиннадцати, Реджина вскочила с кровати и наскоро приняла душ. (Сказать по правде, так быстро она еще никогда не мылась.) Затем Себастьян дал выбрать из гардероба одежду: рубашку «Prada» и юбку, на которых еще сохранились ярлычки. После, мчась как безумный, чтобы поспеть до обеда, он отвез Реджину в библиотеку.
Ступив в прохладный тихий вестибюль, Реджина глубоко вздохнула и сказала себе: все будет хорошо. Каждый может заболеть, записаться к врачу и пропустить половину рабочего дня.
Она побежала к лестнице; кулон в форме замочка колотил по груди.
Дверь в кабинет Слоан была открыта, и начальница тут же ее заметила.
— Вы только посмотрите, кто соизволил вылезти из постели и почтить нас своим присутствием!
Реджина тяжело сглотнула. Начальница подколола ее отнюдь не добродушно. Любые сомнения в этом таяли под ледяным взглядом Слоан.
Начальница похлопала себя по бедру загорелой рукой. На безымянном пальце поблескивало кольцо. Реджина уставилась на огромный бриллиант, завороженная его блеском в свете ламп.
— Мне правда очень жаль, — пролепетала она, стараясь глядеть Слоан в глаза. — Такого больше не повторится. Я здесь и готова задержаться допоздна…
Само собой, от Слоан не укрылось, как Реджина нервно поигрывает с кулоном в виде замочка. Девушка запоздало убрала руку от шеи.