Себастьян еще крепче прижал ее к себе, отнес на кровать и только там снял с глаз повязку.
— Ты как? — спросил он озабоченным тоном. Убрал челку и поцеловал девушку в бледный лоб.
— Все хорошо, — пытаясь совладать с собой, ответила Реджина. — Просто я не ждала… такого накала.
— Накал — это хорошо, — заметил Себастьян. — Без накала и секс — не секс. Мне так кажется.
— Невероятно, как боль и неудобство можно превратить в удовольствие. Это так… странно.
— Если подумать, то в этом нет ничего странного. Любое чувство переживается острее в контрасте со своей противоположностью. Будь то грусть или счастье, напряжение или отдых, одиночество или общение. Кто есть человек без окружающих? Без сравнения никого и ничего не познать.
— Да. Теперь мне все ясно.
Он притянул ее к себе.
— Я знал, что ты поймешь.
Был уже день, когда Реджина — как в тумане — вернулась домой.
Карли, которая устроилась на диванчике с альбомом для зарисовок, оторвалась от набросков и взглянула на соседку.
— Ты где была? Почему не ночевала дома? Я за тебя волновалась, — сказала она, отложив карандаш.
Реджина наклонилась расстегнуть туфли. Себастьян отпустил ее, предварительно одев с ног до головы в «Prada». Обувь, как всегда, он подарил убийственную.
— Зато я удивляюсь, что ты вернулась домой прошлой ночью, — ответила Реджина. — В клубе мне казалось, ты собираешься совсем в другую сторону.
— Не переводи стрелки. Отвечай: куда ты исчезла? Нельзя же вот так со мной поступать, Реджина.
— Никуда я не исчезала. Ты сама меня бросила, забыла?
— Прости. Мне было так фигово, хотелось отвлечься, забыть Роба окончательно.
— И ты оставила меня с тем уродом в баре?
— Ник — не урод, и потом, он сказал, что ты сбежала с каким-то незнакомцем.
— За мной приехал Себастьян. В общем, ладно, извини, что заставила беспокоиться.
Карли и правда волнуется за Реджину. Очень мило с ее стороны.
— А что это Себастьян делал в клубе? Он тебя преследует?
Пожав плечами, Реджина отправилась на кухню. С самого завтрака она ничего не ела, и на нее вдруг напал зверский голод. Она открыла шкаф и потянулась за тарелкой на второй полке… о-ох, как же болят плечи! Руки не поднять.
— У-уй, — промычала она, так и не дотянувшись до тарелки.
— Что с тобой?
— Помоги, пожалуйста.
Карли остановилась в дверном проеме.
— Не помогу, пока не скажешь, в чем дело.
— Плечи болят.
— Ежу понятно. И почему, интересно знать? Если только ты не играла ночь напролет в теннис в Центральном парке?
Карли смешно уперла руки в боки.
По иронии судьбы, связь Реджины с Себастьяном превратила стервозную соседку в настоящую опекуншу.