— Но ты ведь не собака, которую можно купить, поиграть с ней, а потом прогнать прочь, шлепнув по голове.
Иден посмотрела на пылающее гневом лицо подруги, и ее охватила щемящая грусть.
— У меня нет выбора, Мэри, и я должна постараться извлечь из этого как можно больше выгоды. — Она вздохнула. — И я не все тебе рассказала. Меня купил принц Курдюфана.
— Курдюфана? Я никогда не слышала о такой стране.
— Она находится очень далеко от Англии. Мадам Индрени когда-то была наложницей султана Ибн-Сибаха и жила в его гареме. Она спасла ему жизнь, и султан даровал ей свободу. После этого она приехала в Лондон и открыла «Аббатство». Она знала, что султан сможет заплатить за меня такую высокую цену. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, она послала ему мой портрет. Но он не мог забрать меня раньше, потому что началась война с Наполеоном, а потом разразилась война в самом Курдюфане. И вот вчера приехали его доверенные эмиссары. Состоялась сделка, и в конце следующей недели меня увезут в Курдюфан.
— Что? — прошептала Мэри, не веря своим ушам. — Ты уезжаешь из Англии и будешь жить в гареме? Иден, ты представляешь, что такое гарем? Я слышала рассказы миссионеров о диких нравах язычников. В этих варварских странах женщины — совершенно бесправные существа. Они попросту являются рабынями.
Иден почувствовала, что ее охватывает страх. У нее словно ком в горле застрял, и ей трудно стало дышать.
— Мадам сказала, что если я понравлюсь Ибн-Сибаху, то он тоже когда-нибудь подарит мне свободу, — пробормотала она.
Сев на скамью, Мэри пристально посмотрела в глаза Иден.
— Но ты уже свободна, — сказала она.
— Я никогда не была свободной, Мэри. Я попала в рабство в тот самый момент, когда мадам посадила меня в свой экипаж.
— Значит, тебе не следовало садиться в ее экипаж.
— Тебе этого не понять, — прошептала Иден. — На моих глазах убили человека, и тот, кто совершил это преступление, хотел сделать так, чтобы я замолчала навечно.
Мэри смотрела на нее округлившимися от ужаса глазами.
— Тебе нечего бояться, ведь это случилось много лет назад, — сказала она, нахмурившись. — Попроси мадам вернуть деньги. Скажи ей, что ты не хочешь жить в гареме.
— Я не могу этого сделать.
— Чего ты действительно не можешь сделать, так это уехать из Англии!
— Я должна уехать.
Дороти, сидевшая на коленях у Мэри, с удовольствием сосала свой кулачок. В саду пахло влажной землей и солнцем. Здесь царили красота и покой. В этом саду можно было укрыться от всех земных забот и печалей.
— Я очень боюсь, — призналась Иден.
— И я боюсь за тебя, — сказала Мэри. Обняв Иден за плечи, она притянула ее к себе. — Я буду молиться за тебя каждый день, каждую минуту. Господь защитит тебя.