— Мы едем к морю, — объявила она детям. — Навестим папочку.
Шофер в изумлении смотрел на черный остов ее когда-то любовно ухоженного дома.
— Ваш? — спросил он голосом, полным благоговейного ужаса. Дети на заднем сиденье тихо плакали, но поскольку животы у них были до отказа набиты вкусными гамбургерами, горевали они больше для порядка; так что в целом их неокрепшие души не подверглись серьезной травме, как она и предвидела.
— Прошу вас, уедем отсюда скорее! — взмолилась Руфь. — Не надо, чтобы дети смотрели на этот кошмар. Ведь это конец всей их прежней жизни!
Он с готовностью нажал на газ. Когда машина поднялась на вершину холма, Руфь посмотрела назад, на дом 19 по Совиному проезду: пустой, черный остов, который нелепо торчал посреди поселка, словно гнилой корень в белозубом, улыбающемся рте, — и ей стало хорошо.
— А как же Гарнес, как же Мерси? — скулили дети. Они не спросили про морскую свинку, а она не стала им напоминать.
— Они целы и невредимы, — сказала. — И я уверена, что соседки присмотрят за ними — они ведь так любят животных!
— А наши книжки, наши игрушки! — еще пуще скулили они.
— Сгорели. Все сгорело. Но ничего, отец купит вам новые.
— А мы будем жить у него, да?
— Где же вам еще жить, мои дорогие?
— И ты тоже?
— Нет, — сказала Руфь. — Ваш отец живет теперь с другой, и тут невозможно что-либо изменить. Но я уверена, что она примет вас с радостью, она ведь так любит его!
Мэри Фишер живет в Высокой Башне. Ей там хорошо. Кто еще может похвастать таким шикарным адресом: Высокая Башня (бывш. Маяк), Край Света? Когда Мэри Фишер пять лет назад приобрела башню, это была просто старая развалина. Теперь это наглядный символ ее успеха. Она любит смотреть, как лучи заходящего солнца тянутся по морской глади к старым камням и окрашивают все вокруг в теплые, нежные, розовато-золотистые тона. Зачем надевать розовые очки, когда жизнь и без того прекрасна? Человек всего может добиться, если захочет. Вот, посмотрите на Мэри Фишер.
Опасно слишком привязываться к домам, опасно видеть в домах залог своего счастья.
Зачем нужен рыцарь в сверкающих доспехах, когда рядом есть Боббо — в безупречно свежей, белоснежной рубашке, в прекрасно сшитом, отутюженном костюме из тончайшей, мягчайшей шерсти, такой обожающий ее как женщину, такой уважающий ее как личность. Все, о чем Мэри. Фишер писала в своих книгах, воплотилось в жизни. Человек всего может добиться! Она же добилась!
Опасно слишком привязываться к мужчинам, опасно видеть в любви залог своего счастья.
Но еще опаснее, когда на одной чаше весов оказываются и дом, и мужчина.