— Животное травмировано, — невозмутимо пояснял Боббо. — Со временем это пройдет. Давай ей побольше молока!
— «Со временем» — это когда? Сколько еще ждать?
— Год, два, три, — пожал плечами Боббо.
Каждую неделю Боббо на два дня уезжал в город поработать в офисе. Покидать Мэри Фишер больше, чем на два дня, ему не хотелось. Он не испытывал доверия к Гарсиа. В остальные дни он работал дома, безответственно переложив изрядную долю своих полномочий на плечи сотрудников. Среди его клиентов благодаря Мэри Фишер теперь было много писателей — если и не великого дарования, то завидного достатка.
В целом Боббо был доволен жизнью. Ему удалось получить более или менее то, к чему он стремился. Он всегда хотел иметь такую семью, такой дом, такой уровень жизни. Такую любовницу — богачку, красавицу, знаменитость, которая его обожает, только что не молится на него. А если он по тем или иным причинам бывал ею недоволен, он на время отлучал ее от своего тела и принимался расхваливать других очаровательных и, как правило, более молодых женщин, с которыми его сводила судьба, и таким нехитрым образом заставлял ее, испуганную и растерянную, в очередной раз пасть к его ногам. В последнее время она стала неважно выглядеть и сама об этом знала. Теперь, если у нее ломался ноготь, она не давала себе труда аккуратно подпилить его и покрыть защитным слоем лака, а подносила нервно подрагивающий палец ко рту и, ухватив зубами надломленный кончик, обгрызала ноготь под корень.
Мэри Фишер уже не могла, как прежде, вскрикивать в момент любовного соития, потому что у старой миссис Фишер уши были как локаторы, да и у детишек тоже. Никола чутко улавливала каждый звук, издаваемый Боббо, а Энди — каждый вздох Мэри Фишер. При первой же возможности он, улучив момент, принимался перебирать сложенное в шкафу шелковое белье Мэри Фишер. Никола изощрялась в нарядах, пытаясь подражать стилю Мэри Фишер, и выглядела на редкость нелепо. Мэри Фишер предложила Боббо установить дополнительные двери и перегородки, чтобы создать хотя бы видимость какой-то изолированности, но Боббо не желал даже обсуждать это.
— У тебя тут настоящие хоромы, — сказал Боббо. — Зачем же портить такую красоту и делать как у всех? Смотри, Мэри, так недолго превратиться в пошлую домохозяйку!
Слова словами, а на деле, пусть не до конца осознанно, он об этом и мечтал — к этому ее своими руками и подталкивал. Перестать работать, перестать зарабатывать, занять место у раковины с грязной посудой — стать тем, чем никогда не была, к примеру, его собственная мать. Принадлежать ему одному.