Я поднял астрариум, собираясь положить его на тело Банафрит. И в этот момент дверь пещеры распахнулась, на пороге появился человек и с сильным акцентом крикнул по-английски:
— Ни с места!
Я замер.
Мосри навис над погребальной камерой, целясь в меня из пистолета. Я взглянул на стрелку смерти на циферблате астрариума и в этот миг впервые целиком уверовал в силу устройства. И, ожидая, что пуля вот-вот пронзит мое тело, уронил астрариум на мумию. В тот же миг прозвучал выстрел.
Я ждал, что меня обожжет боль. Но ничего не произошло.
Медленно подняв глаза, я увидел распростертое на полу пещеры тело Мосри. Из смертельной раны на голове по камню растекалась кровь. За его спиной стоял на четвереньках Идания, сжимая в руке допотопный «узи». По лицу старика текла кровь. Звук, издаваемый ключом, внезапно прекратился, и все вокруг окутало пугающее молчание.
Затем в астрариуме что-то тихо, но отчетливо щелкнуло. Стрелка с фигуркой Сета на конце скрылась из виду, и на меня обрушилось странное смешанное чувство страха, смирения и облегчения. Это был великий момент. Астрариум и юное лицо Банафрит стали одновременно крошиться, пока от них не осталось ничего, кроме мельчайшего красноватого, похожего на песок праха. «Если дудочку вложить в рот льва, песок запоет». Пророчество и последнее желание Изабеллы исполнились. Несколько замечательных секунд я не испытывал ничего, кроме радости, облегчения и ощущения прокатившейся по телу волны адреналина. Затем, подойдя, наклонился над Иданией. Рядом с ним растеклась лужица крови.
— Такова воля Божия, — прохрипел, мучаясь от боли, старик. — Ты должен идти. Ты выполнил свою миссию.
Я колебался, обводя глазами пещеру: простой деревянный гроб, тело Мосри на полу и аллегорическая настенная роспись — Сет пронзает копьем Осириса.
— Уходи… — Старик упал на спину, и дух окончательно покинул его.
Снаружи разгорался новый день. Привалившись к скале, я смотрел на долину. Мне еще предстояло вернуться назад и позаботиться о двух мертвецах в пещере позади меня и Хью Уоллингтоне и Амелии в сердце горы. Но пока мое лицо озаряло лучами восходящее над горизонтом огромное золотистое солнце, и я всецело отдался чувству выполненного долга. Я сделал все, что требовалось: вернул астрариум туда, где было его место, сдержал данное Изабелле обещание. Спас себя и Египет от неминуемой беды. Но вскоре к радости примешалось ощущение потери.
Следом за мной из пещеры вылетел ястреб-перепелятник. Птица покружила над моей головой и понеслась над сверкающим озером, поверхность которого переливалась россыпью бриллиантов. Я следил за ней, пока не потерял из виду в солнечных лучах.