Я кинула взгляд в зеркало, и ненависть к тем ублюдкам с новой силой поднялась во мне. И если старика - демона посадить невозможно, то его сообщники должны сидеть за решеткой! Потому как, если не остановить этих чудовищ, то будут и другие жертвы.
- Тэль, я хочу, чтобы они понесли наказание! Пусть хотя бы эти двое получат по заслугам!
- Прости, Софи, но это невозможно.
- Почему? Я дам показания! - не унималась я.
- Видишь ли..., - он замялся. - Все дело в том, что я не смог остановиться, увидев тебя растерзанной в той вонючей комнате, на грязной постели... После того, что они сотворили с тобой...В общем... Я не смог оставить им жизнь. И знаешь, совсем не жалею о том. Сожалею лишь, что сделал это слишком быстро. После того, как с тобой обошлись эти подонки, они не заслужили легкой смерти! - С жаром закончил Тениэль и замолчал, видимо, ожидая моей реакции.
Я прикрыла глаза, предавшись размышлениям об услышанном и, изучая свои ощущения, с удивлением осознала, что совсем не испытываю сожаления по поводу оборванных жизней этих гадов. И хотя Тэль поступил жестоко, приняв на себя полномочия судьи, меня согревала мысль о том, что он сделал это из-за меня и ради меня. Возможно, это было не по-христиански, но в тот момент я испытывала некоторое успокоение, узнав о том, что судьбы Лысого и Худого прервались. Еще меня не могла не радовать мысль о том, что впервые Тэль был откровенен со мной, пусть даже рассказывая о совершенном им жестоком деянии.
Я блаженствовала в ванне среди мыльных шапок пены, лежа с закрытыми глазами и наслаждаясь ощущением жизни, что начала просыпаться во мне. Вода смывала грязь пережитых ужасов не только с тела, но и с души.
Перед внутренним взором предстали глаза Тениэля, смотревшие на меня с нежностью и сожалением. В них не было ни капли жалости и брезгливости, способной унизить или обидеть меня. Фиолетовое море плескалось в них теплыми ласкающими волнами заботы и внимания.
Ощущение благодарности к моему спасителю постепенно начало трансформироваться в другое, более глубокое и насыщенное чувство. Я была защищена, я была нужна ему, даже в нынешнем своем внешне страшном и уродливом состоянии. Конечно, я позволила себе усомниться в его чувствах в тот момент, когда жизнь моя висела на волоске в том загаженном доме, и теперь мне стало нестерпимо стыдно. Даже с закрытыми глазами я почувствовала, как горят щеки.
- Софи, я стал противен тебе? - в голосе Тэля сквозило неприкрытое беспокойство.
Я открыла глаза. Мужчина оставил в покое мои волосы и присел на край ванны напротив меня. Мне оставалось лишь попытаться выразить взглядом всю гамму чувств, обуревавших меня, поскольку слов катастрофически не хватало.