Тэль сопротивлялся. В попытке заглушить ее чистый, ни с чем несравнимый аромат другим запахом, он познакомился с очередной девушкой. Однако ничего хорошего из этого не получилось, - не только Тэль, но и вечно голодный демон внутри, - оба с презрением отвергли ту, другую. Она была не Софи. Запах новой знакомой отталкивал и казался тошнотворным.
Тэль всерьез обеспокоился тем, что если он пойдет на поводу своих желаний в отношении Софи, то ему придется искать другую видящую, а на это уже не было времени. Следующая подобная ночь будет только через десять лет, а в положении Тэля это долгий срок. За это время отец сможет найти его и вернуть в опостылевшую темницу. Тениэль должен выстоять. И он выстоит, чего бы это ему не стоило.
Вся беда в том, - размышлял мужчина, - что впервые за долгое время его собственное желание и желание демона совпали. Они оба хотели и не могли получить желаемое. Может, поэтому видящая и была так сладка для них обоих. Других объяснений чувствам, полностью захватившим его, Тэль не находил. И теперь мужчине приходилось преодолевать не только жажду демона, живущего в нем, но и свои чаяния, а это грозило закончиться срывом.
Дурацкое условие освобождения из заточения было последней издевкой отца над поверженным сыном. Старый извращенец специально придумал его, прекрасно зная о демонической составляющей натуры Тэля. При мысли об этом мужчину окатила волна бессильной ярости. "И только непорочная дева сможет вернуть тебе силу!" - Гремел в ушах сочащийся ядом голос отца.
Поначалу Тэль недоумевал, чем Софи так привлекает его. В ней вроде не было ничего особенного. Тениель знал девушек и покрасивее, и пофигуристее, но ни одна из них не смогла затронуть его холодное сердце. Чем же смогла зацепить его Софи? Что привлекало демона, Тэль знал. Едва только он в демонической ипостаси проник в сон Софи, его второе "я" в тот же момент почувствовало в девушке вкусную жертву, будучи уже не в силах отказаться от легкой добычи.
Но даже для вечно голодного существа, живущего в мужчине, видящая не была очередной пищей! Может, дело действительно в ее недоступности?
Что-то кольнуло в его сердце уже тогда, когда Тениэль увидел девушку впервые. Запертый в портрете и медленно сходящий с сума от бессильной злобы, Тэль наблюдал из века в век, как меняется жизнь, не имея возможности быть ее участником. Мучиться от неутолимого голода, видя перед собой молодых и не очень женщин, которые могли бы насытить его, знать, что враг наслаждается жизнью и ведает о его страданиях, - вот то наказание, которому подверг Тениэля отец. Лучше бы убил. Тэль вспомнил, с каким наслаждением тот, злобно скалясь, расписывал заключенному в картину узнику его будущее. Наверное, впервые отец не соврал.