«Очень мило, — сказал себе Мазур. — Как прикажете понимать? Натуральнейший блокпост…»
Вряд ли все это из-за его скромной персоны — не следует маяться манией величия. Теоретически рассуждая, можно, конечно, допустить, что поездная бригада заметила тогда бродяг, сыплющихся из поезда, словно спелые яблоки с ветки, и связалась по рации с ближайшей станцией…
Ну и что? Подумаешь, прыгают бродяги… Не тот случай, чтобы высылать к железке бронетранспортер и не менее взвода солдат, подкрепив их тяжелым пулеметом. И потом, они вовсе не смотрели на рельсы, и взглядом не удостоили товарняк.
Тогда? Без причины такого не бывает, это азбука. Какие-то противопартизанские мероприятия? Заслон расположился аккурат там, где железку пересекало широкое асфальтированное шоссе, явно рассчитанное на приличный поток машин… и, что характерно, шоссе было пустехоньким… Вот и гадай тут!
Город впереди. Точно, город!
Заскрежетали колеса — поезд ощутимо гасил скорость. Потянулись окраинные домишки, больше похожие на хижины, сляпанные из всего, что нашлось под рукой. Как, бишь, называются эти трущобы? Фавелы? Нет, фавелы — это в Бразилии. Трущобы, в общем.
А вот уже улицы поприличнее — пустые, ни машин, ни прохожих. Только однажды Мазур увидел на перекрестке живых людей — и это опять-таки солдаты, немаленькая кучка возле двух зверообразных армейских грузовиков. И совсем далеко, за скопищем острых черепичных крыш, тянется к небу косой, широкий столб черного дыма…
Здесь, точно, что-то происходило. Нечто такое, отчего следовало держаться подальше. Мазур собрал в уме все детали мозаики — отмененный пассажирский поезд, мирного полицая, вынужденного вдруг напялить каску и вооружиться винтарем, заставу на переезде, опустевшие улицы, дым над крышами — и лишь укрепился в этой версии. Пожалуй, и не следовало так спешить в эти места, но кто же знал, кто бы объяснил… Ч-черт!
Поезд остановился окончательно — возле каких-то угрюмых пакгаузов с высокими красными надписями непонятного содержания (будем надеяться, они не гласят, что в любого прохожего стреляют без предупреждения). И тут же к тепловозу подбежали несколько солдат в касках и оливково-зеленой форме. Одна группа скрылась из виду, перейдя на другую сторону, а другая, настороженно держа винтовки наперевес, двинулась в сторону Мазура — медленно, с оглядочкой. Один держал на поводке поджарую черную овчарку, старательно обнюхивающую вагон за вагоном.
Хреновенько. По его это душу или нет, но они определенно кого-то ищут. И чертова псина человека почует моментально, как ни воняет тут коровьим навозом — профессионально работает, зараза, хорошо обучена, издали видно…