– Это лишь верхушка айсберга, – пояснил второй сопровождающий. – Идемте.
– Далеко? – спросил отдышавшийся и порозовевший Скаут, присоединяясь к группе.
– Глубоко, – минчанин усмехнулся и махнул рукой. – Там, посреди площади, вентшахты и технический вход в метро. Правда, под землей нам доступна лишь одна станция и обрубки тоннелей, ровно до территории «живых домов». Но все-таки практически полноценный бункер.
– А почему тут не действуют правила города, что это за аномалия-матрешка внутри аномальной зоны? – как всегда не в бровь, а в глаз вдруг спросил Муха.
– А кто вам сказал, что эта зона аномальная? – вновь усмехнулся минчанин. – Это зона нестабильности. Ничего удивительного, что в ней сохранились стабильные островки.
– Официальная версия? – Муха понимающе кивнул. – Знакомый баян. Ладно, веди нас вглубь островка, Робинзон Бульбо. Позырим, как вы тут окопались.
Белорусы и Муха пошли первыми, Скаут чуть отстал и наклонился к Ольге:
– Не нравится мне это минское гостеприимство. Темнят они. Оружие сдать не потребовали, документы не спросили, все показывают и рассказывают, как туристам в музее. И вообще, откуда в Минске взялась зона, а мы – в Минске?! Не нравится мне такой поворот. Слишком много непонятного!
– Разберемся, – Ольга покосилась на бойцов у ворот. – Топай. И будь готов, ты ведь Скаут.
– Всегда готов, – Скаут как бы невзначай поправил автомат, а на самом деле незаметно снял его с предохранителя и кивком указал вслед Мухе: – Слышь, сестренка, а кто такой Безумный Макс?
– Кино такое старое, – Ольга тоже указала на Муху: – Практически о нем…
За пять минут, которые троица провела на солнцепеке, вспотеть никто не успел, но прохлада запасного технического входа в метро все равно показалась приятной. А простой, чуточку казарменный порядок в подземелье радовал глаз. Во всяком случае, радовался глаз бывшего военного проводника Скаута. Белые потолки, оливковые стены и серый пол вроде бы не гармонировали с подчеркнуто коричневым плинтусом, но это обманчивое впечатление разбилось о ближайшую пару дверей – они тоже были выкрашены в коричневый цвет. На левой была натрафаречена цифра «1», на правой «2». Серой краской. С помощью такого вот нехитрого приема гармония все-таки победила.
Сопровождающие проигнорировали эти двери, и повели гостей по гармоничному коридору дальше. Остановилась делегация только у одиннадцатой, непарной двери в левой стене, на которой вместо цифры было выбито через трафарет целое слово. Или два, как посмотреть. «МА ЧА». Что означало это слово, никто из гостей не мог и предположить. Все, на что хватило воображения у Скаута – выдвинуть версию об ошибочной замене буквы «О» буквой «А». Непонятно только, в первом или во втором слоге.