— Могу я вас спросить кое о чем? — сказала Вивиан.
— О чем?
— О последних словах вашего отца.
— Позаботься о Вивиан.
— Я могу сама позаботиться о себе. Спасибо, Викки.
— Это было предостережение… Что подводит меня к довольно неприятному разговору… Честно говоря, я не вижу для вас будущего у Макфаркаров теперь, когда умер мой отец.
Вивиан казалась удивленной.
— Но вы нуждаетесь во мне больше, чем когда-либо, именно теперь, когда умер ваш отец. Вы не можете сами управиться со всем.
— Черт возьми, отлично могу.
— Но Шанхай. Кто будет представлять вас в Шанхае?
— У меня задействовано достаточно работников на авиалинии «Золотой дракон», я могу выбрать из них.
— Но у меня нет связей, — запротестовала Вивиан.
— Вы что, всерьез говорите, что хотите работать на меня?
— Я хочу работать на Макфаркаров.
— Что ж, боюсь, это невозможно. Как не буду я лгать и говорить, что мне очень жаль. Вы разбили брак моих родителей и…
— Все было не так просто, — уверенно парировала Вивиан. — И простите меня, Виктория, вы сами это знаете — вы выросли в этом доме.
Викки метнула на нее взгляд, в котором были ярость и вражда. Потом опустила голову.
— Хорошо, — сказала она. — Может, вы и не разбивали. Может, вы были просто катализатором того, что случилось.
— Я не была катализатором. Позвольте мне сказать, пожалуйста, ваш отец был не из тех, кого соблазняют. Такой мужчина, как ваш отец, берет. Не его брали.
— Вы не производите на меня впечатление женщины, которую просто легко «взяли».
— Да. С ним было по-другому.
— Бьюсь об заклад.
Вивиан вспомнила улыбку своей матери и знала, что может говорить весь день и не убедит Викки, что Дункан не был завоеван. Она не охотилась за ним. И не собиралась заводить роман с женатым мужчиной. Она думала, что ее тяга к мужчине, намного старше ее, была вполне естественной привязанностью к ее отцу и наградой за то, что она так радовала своих учителей.
— Мы знали друг друга очень хорошо, — пыталась объяснить Вивиан. — Было уважение и… интерес.
Когда они стали любовниками, она чаще всего вспоминала о своих первых очках — неожиданная, потрясающая чистота зрения. Теперь она была полуслепой — опять.
— И была любовь. Большая любовь. Вы должны это понять.
— Я не хочу понимать эту жизнь отца. Я никогда не видела понимания от него.
— Вы до сих пор ненавидите его! — изумилась Вивиан.
— У меня никогда не было ненависти к нему. Все, что мне было нужно от него — чтобы он показал, что любит меня, и иногда он это делал. Вот почему я не могу забыть — и я никогда не прощу — что ваши схемы в Шанхае привели к его смерти.