Сампан пыхтя подвалил к яхте, и уныло одетый матрос поднялся во весь рост с мотком линя, который он швырнул прямо в Дункана Макинтоша.
— Дерьмо, — фыркнула мать Викки, но отец просто закрепил его на ближайшей лебедке и дал слабину канату, когда сампан стукнулся о борт яхты.
Матрос-китаец заговорил. Викки посмотрела на Мэри Ли, думая, что это, наверное, фуцзяньский диалект, но Мэри никак не реагировала на сказанное. Тогда вперед вышла Вивиан Ло и обменялась с ним несколькими фразами, которые затем перевела Дункану — так тихо, что Викки не могла слышать.
— Хьюго, — позвал Дункан.
Хьюго спустился в сампан.
— Вивиан.
— Я хочу с тобой, — сказала Викки.
— Шлюпка уже полная. Мне нужна Вивиан как переводчик.
— Я говорю по-китайски.
— Ради Бога, ваше высочество! Не смеши. По-твоему, эти парни похожи на говорящих на путунхуа? Эта джонка из Нинбо.
Восточнокитайский порт Нинбо, расположенный в ста шестидесяти милях от Шанхая — через залив Ханчжоувань, был родиной большинства гонконгских судовладельцев.
— Они говорят на каком-то тарабарском языке. Нам еще повезло, что с нами Вивиан.
Викки почувствовала себя беспомощной. Протестовать было бесполезно. Путунхуа, являющийся языком элиты, был огромным подспорьем, когда дело касалось бизнеса в центральной части Китая с ее бесчисленными диалектами, и жители там были своего рода полиглотами. Но он был так же бесполезен, как латынь в общении с простыми людьми к югу от Янцзы.
— Тогда возьмите Питера! — воскликнула Мэри.
Дункан игнорировал ее слова, окликнув вместо ответа стоящего у руля Ай Цзи. Лицо матроса было напряженным и сосредоточенным.
— Так держать, Ай Цзи, вровень с ней, — а потом с драконьей усмешкой прибавил: — Если они поменяют курс, ты пойдешь за ними. Быстрей, быстрей!
— Слушаюсь, тайпан, — ответил матрос, встревоженно глядя на большую джонку, которая могла и впрямь обогнать их по ветру.
— Ну, пошли, Вив, в сампан. — Дункан взял китаянку за руку с мягкой грацией, которую Викки никогда прежде за ним не замечала, и спустился с ней в шлюпку, все еще держа ее руку. Заметили ли это остальные? Викки в душе безмолвно заплакала, мучимая мыслью, что только танцоры или любовники могут так преображаться, касаясь друг друга. Послышался всплеск — сампан отчалил и устремился вперед.
В отчаянии, провожая их взглядом, Викки смотрела, как суденышко взлетало и падало на волнах.
— Однако… — пробормотала Салли, — море становится неспокойнее.
Порыв ветра вспенил гребень волны, забрызгав их лица.
Викки снова поднесла к глазам бинокль, упираясь коленями в бортовые леера. Она увидела, что сампан причалил с подветренной стороны джонки, и из нее стали выбираться пассажиры. Позади она услышала, как Мэри распекает Питера.