— Поставь тут уэллин и отойди, — не задав ни единого вопроса, приказал один из эльфов, казавшийся старше остальных синеглазый красавец, с длинными, по лопатки, белоснежными волосами.
Илли не стала спорить, поставила корзинку на стол и сделала три шага в сторону, считая что достаточно и этого. Однако эльф повелительным движением руки заставил девушку отойти еще дальше, к краю полянки. Отходила девушка неохотно, хоть и понимала, что именно за этим её сюда и привели, вернуть хозяевам выращенный ею плод. Но за годы работы в саду она как-то исподволь перестала считать растения просто корешками и вершками, узнала, что некоторые любят солнце а некоторые тень, некоторые легко уживаются со всеми, а некоторые любят только избранных соседей. И столько в этом было похожего на человеческое поведение, что постепенно девушка начала относиться к ним не то, чтобы с поклонением, а скорее, просто с пониманием. И теперь почти ощущала, что привыкший не расставаться с ней за последние дни уэллин начинает волноваться.
А эльфы тем временем отстегнули и отбросили верхнюю часть корзинки и с любопытством уставились на вытянувшийся в высоту плод, а на таящийся в нем росток, только чудом сдерживавшийся чтоб не вырваться на волю. Илли казалось, что она знает, в чем заключается это чудо, сколько раз, вглядываясь в бегущую навстречу дорогу, она умоляла своего миленького малыша потерпеть, пока они не доедут до леса.
Один их эльфов что-то уверенно сказал сородичам и указующим жестом протянул палец к верхушке непроклюнувшегося ростка. И в следующий момент по-женски ойкнул и уставился на палец, на котором медленно проступала алая бусинка.
А говорили, что у эльфов кровь голубая, — расстроено следя за возмущенными рожами блондинов, вздохнула Иллира, всё врали. Если уж у этих важных и напыщенных анлеров алая, стало быть, и у остальных тоже.
Вторым палец к уэллину протянул старший, но плод снова выдвинул иглы, хорошо хоть, синеглазый оказался ловчее своего приятеля и успел отдернуть руку. В следующие несколько минут эльфы всячески испытывали на уэллине разные методы воздействия, что-то шептали, махали руками и даже капали, но он злился все сильнее. Илли знала это точно по все усиливающемуся тяжелому запаху.
И наконец, когда один из эльфов попытался вытащить росток из миски магией, и даже чуть приподнял над его любимой посудиной, уэллин весь покрылся темной щетиной, как бежавший с каторги кандальник и волна тяжелого запаха накрыла поляну.
В несколько прыжков Иллира оказалась возле столика, сверкнула в эльфов ненавидящим взглядом и срывающимся от расстройства голосом рявкнула: