Утром 30-го состоялось новое заседание. От большевиков были Рязанов, Каменев, Сокольников, Рыков. Но к соглашению не пришли. Вопрос о включении большевиков в состав однородного социалистического правительства не был решен совещанием ввиду разногласий. Заслушали доклад комиссии, избранной совещанием для переговоров с Керенским, и отложили совещание до вечера. Вечером опять заседали. Под угрозой вторжения войск Керенского и не желая разрывать отношений с Викжелем, большевики дали согласие на создание Временного народного Совета из 420 человек, должного заменить распускаемый, согласно плану, ВЦИК Советов. Начали обсуждать кандидатуры будущего правительства, причем все партии заявили, что не уполномочены выражать окончательное мнение. На пост министра-председателя выдвинули Чернова и Авксентьева, но кандидатура последнего была снята, так как против высказались большевики. На кандидатуре Ленина никто из большевиков всерьез даже не настаивал. На пост министра иностранных дел предложили Авксентьева, Скобелева, Троцкого и М.Н. Покровского. Двух последних выдвинули большевики. После краткого обмена мнениями кандидатуры Троцкого и Скобелева сняли. Оговорили кандидатов на прочие министерские посты, с одобрения большевиков составили соответствующий проект соглашения. На этом заседание закрыли [110] .
Настроение было подавленное. «Мы погибли!» – сказала при встрече меньшевику Д.А. Сагирашвили жена Каменева (и сестра Троцкого) Ольга Давидовна. Все боялись, что в город войдут войска 3-го казачьего корпуса генерала П.Н. Краснова, к которому отправился просить помощи Керенский. Но Керенский не смог уговорить Краснова двинуться в столицу, причем похоже, что самому Керенскому снова пришлось бежать, теперь уже от Краснова, чтобы не быть задержанным казаками. Адъютант Керенского, по крайней мере, арестован Красновым был.
На следующий день Троцкий лично прибыл в Царское Село, где размещался штаб казачьего корпуса. Узнав, что под арестом находится адъютант Керенского, он затребовал арестанта, чтобы получить от него информацию о местонахождении бежавшего премьер-министра, которого подозревал в организации «контрреволюции». Вот как описывает с оттенком антисемитизма и снобизма приезд Троцкого в Царское Село ставший затем писателем генерал Краснов:
«Уже в сумерках ко мне вбежал какой-то штатский с жидкой бородкой и типичным еврейским лицом. За ним неотступно следовал молодой казак 10-го Донского полка с винтовкой больше его роста в руках и один из адъютантов Керенского.
– Генерал, – сказал, останавливаясь против стола, за которым я сидел, штатский, – прикажите этому казаку отстать от нас.