Пока же Лев Давидович не испытывал особых затруднений в комплектовании штата руководящих сотрудников своего ведомства и его представителей за рубежом. Достаточно квалифицированных людей среди бывших российских политических эмигрантов было не так уж мало. Троцкий сделал ряд шагов, чтобы «заполучить» именно их в свой наркомат [188] . В штат Наркоминдела вошли известные большевистские деятели В.В. Боровский [189] , Литвинов, Карахан, Иоффе. Однако наиболее ценным приобретением был Георгий Васильевич Чичерин.
Родившийся в 1872 г. Г.В. Чичерин был племянником известного юриста и историка Б.Н. Чичерина. Получив образование на историко-филологическом факультете Петербургского университета, младший Чичерин служил в архиве Министерства иностранных дел, получил чин титулярного советника, затем работал в российском посольстве в Берлине. В 1905 г. он вступил в РСДРП, примкнув к меньшевикам. В связи с этим Чичерин был вначале изгнан из посольства, но остался «причисленным к архивам Министерства иностранных дел России», а в 1908 г. был полностью уволен со службы и остался в Германии, затем он жил во Франции и в Великобритании. Являлся секретарем Заграничной организации РСДРП, а в 1912 г. поддержал Августовский блок как путь к восстановлению единства РСДРП. В годы мировой войны Чичерин был сотрудником газеты «Наше слово», что закрепило его близость к Троцкому. В 1917 г. Георгий Васильевич стал секретарем «делегатской комиссии» по делам возвращения политических эмигрантов в Россию. В августе 1917 г. за антивоенную деятельность он был арестован британскими властями и заключен в Брикстонскую тюрьму.
Став наркомом, Троцкий в течение двух месяцев вел интенсивную переписку с британскими чиновниками по поводу освобождения Чичерина. В письме послу Великобритании Бьюкенену, требуя освобождения Чичерина (а также другого российского гражданина Петрова, также арестованного в Англии), Троцкий откровенно угрожал ответными репрессиями. Он обращал внимание посла, что в России «проживает много англичан, которые отнюдь не скрывают своего контрреволюционного образа мыслей и открыто вступают в явно политические отношения с контрреволюционными элементами буржуазных классов России. Общественное мнение революционной демократии нашей страны не захочет мириться с тем фактом, что русские заслуженные революционные борцы томятся в концентрационных лагерях Англии, в то время как контрреволюционные великобританские граждане не испытывают никаких стеснений на территории Российской Республики» [190] . По воспоминаниям британского посла Бьюкенена, Троцкий передал ему через «французского офицера, социалиста» (видимо, речь шла о Жаке Садуле [191] , бывшем сотруднике французской военной миссии в России, который перешел на большевистские позиции [192] ), что намерен его арестовать как заложника, а если это приведет к разрыву дипломатических отношений, то арестует в качестве заложников еще «некоторое количество британских подданных» [193] .