24 февраля в «Правде» появилась краткая статья Ленина «Несчастный мир», начинавшаяся словами: «Троцкий был прав, когда сказал: мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, несчастным миром мир, завершающий эту «похабную войну» [491] . Ссылка на мнение Троцкого, который вроде бы оказался в опале, тем более апелляция к Троцкому в столь неуклюжем даже для не блиставшего стилем Ленина контексте была очень любопытна: Ленин в несвойственной ему манере пытался задобрить Троцкого, даже заискивал перед ним, давая и ему, и всем окружающим ясно и недвусмысленно понять, что этот деятель прочно остается в высшем партийном аппарате. Сохранение этого места подчеркивалось и тем, что именно Троцкому было поручено руководство ответственными делами, связанными с переносом столицы из Петрограда в Москву.
24 февраля после долгих споров подпись под Брестским договором согласился поставить Сокольников. Делегация выехала в ночь с 24 на 25 февраля. С Сокольниковым поехали Петровский, Чичерин, Карахан и Иоффе. Последнего удалось уговорить поехать в качестве консультанта, не несущего ответственности за подписание договора. 28 февраля советская делегация прибыла в Брест, чтобы узнать, что германское правительство идет в своих требованиях еще дальше. Немцы требовали теперь передачи Турции Карса, Ардагана и Батума (хотя в течение войны эти территории ни разу не занимались турецкими войсками) [492] . Сокольников пробовал было возражать, но Гофман дал понять, что какие-либо обсуждения ультиматума исключаются. Трехдневный срок, в течение которого должен был быть заключен мир, немцы определили с 11 часов утра 1 марта, когда должно было состояться первое официальное заседание в Бресте [493] .
1 марта конференция действительно возобновила работу [494] . С обеих сторон в переговорах участвовали второстепенные лица. Министры иностранных дел Кюльман и Чернин, Великий визирь Турции Таалат-паша и премьер-министр Болгарии В. Радославов в это время находились на мирных переговорах в Бухаресте и в Брест прислали своих заместителей. От Германии договор должен был подписать посланник Розенберг. На первом же заседании он предложил советской делегации обсудить мирный договор, проект которого привез с собой [495] . Сокольников попросил зачитать весь проект и после прочтения объявил, что отказывается «от всякого его обсуждения, как совершенно бесполезного при создавшихся условиях» [496] , тем более что уже грядет мировая пролетарская революция [497] .